– Хорошо. Но как вы тогда можете объяснить произошедшее? С точки зрения науки?
– Инсценировка. Иных вариантов нет. Больной Шляпников не ушел. Его УНЕСЛИ.
– Свидетельница… – мягко напомнил Чагин.
– Ну и что: свидетельница!? – загорячился заведующий отделением. – Люди гораздо чаще лгут или ошибаются, чем рентгеноустановки и электроэнцефалографы! Любую свидетельницу можно запугать, подкупить…
– А результаты исследований – подменить, – в тон ему закончил Чагин. – Не менее вероятен подкуп и запугивание людей, делавших выводы на основе тех результатов.
Он резко повернулся, в упор – глаза в глаза – посмотрел на Савичева.
Тот не выдержал, отвел взгляд.
– Вы н-намекаете…
– Вы первым начали намекать! – отрубил Чагин. – Девчонка не врет! Я мало что понимаю в томографии – но лгут люди или нет, разбираться научился!
Помолчали. Потом седоголовый заговорил с прежним своим монотонным спокойствием:
– Давайте попробуем все-таки разобраться, ЧТО и КАК тут произошло. Обсудим любые версии. Пусть самые дикие. Пусть самые фантастичные…
– Медицина – наука. Фантастике в ней места нет… Разрубленный мозжечок бесследно срастись не может. Всё. Диагноз окончательный.
Разговор вернулся к начальной точке. Чагин вздохнул. И попробовал зайти с другого фланга:
– Вы знаете, как был убит мой сотрудник, дежуривший в палате? (Савичев кивнул.) Два пальца вошли в глазницы, проникли в мозг… Вам не показалось это странным? В ударах я немного разбираюсь. Таким способом можно на время ослепить… Ударив сильнее, можно навсегда лишить зрения. Но чтобы так… Никогда не видел.
– И я не видел. Но теоретически, пожалуй, возможно. Если натренировать пальцы… ну, скажем, чтобы они пробивали пятимиллиметровый лист оргалита. Он случайно не занимался восточными боевыми искусствами?
Чагин вопрос проигнорировал. Заговорил о другом:
– Допустим, произошло чудо. В самом религиозно-мистическом смысле. Чудесное исцеление. Вопрос: какие остаточные симптомы могут проявляться у исцеленного? Может ли он объявиться в других медицинских заведениях? Ему нужны какие-либо достаточно специфичные лекарства? Продажу которых можно отследить по аптекам?
Савичев пожал плечами.
– Не представляю… Если вдруг Господь Бог обратил благосклонный взгляд на больного Шляпникова и одним махом исцелил его – то снял бы уж заодно и все остаточные симптомы. А вы проверяли вариант, что из больницы демонстративно, отвлекая внимание, уходил не он? Не Шляпников? Кто-то очень похожий? Брат-близнец, к примеру? Или загримированный двойник? А больного тем временем уносили на носилках?
Чагин вдруг подумал, что он сам выдвигает дикие медицинские версии произошедшего. А его собеседник – не менее дикие оперативные. Вывод прост: в своих областях, где оба являются специалистами высокого класса, сколько-нибудь приемлемых объяснений они с доктором не находят…
3
Дежурный по станции «скорой помощи» оказался здоровенным мужиком лет сорока, халат едва сходился на могучей груди, из коротковатых рукавов наружу торчали толстые запястья, поросшие рыжим волосом.
И встретил мужик Алекса не радушно.
– Что вы здесь делаете, молодой человек? – рыкнул, вставая из-за стола и подходя. – Надпись на двери не видели?! Воспрещен сюда вход посторонним, ВОС-ПРЕ-ЩЕН! Справочная внизу, и откроется в десять часов! Немедленно покиньте поме-о-о-о-вэ-э-э-э…
Он захрипел, забулькал, схватился за горло… Может, и пожил бы подольше, – но допрашивать такого бугая не так просто, как запуганную вусмерть мочалку. К тому же Алекс успел увидеть на стене то, что ему требовалось. Лист ватмана, расчерченный на клеточки, И надпись: «График дежурств, июнь».
Перешагнув через ворочающееся под ногами тело, Алекс сорвал лист со стены, перегнул несколько раз, сунул за пазуху. Затем увидел на столе что-то вроде конторской книги, торопливо перелистнул пару страниц. Ага, журнал регистрации вызовов. Тоже пригодится, почитаем на досуге…
Обогнув растекающуюся под ногами красную лужу, Алекс пошел к выходу.
4
Последние фразы господин писатель набивал уже на полном автопилоте. Пустил файл на сохранение и растянулся на койке, не раздеваясь, даже не отключив компьютер.
Уснул Кравцов мгновенно. Однако спал недолго, чуть меньше трех часов. Проснулся тоже мгновенно – словно от резкой трели будильника. И, как ни странно, почувствовал себя вполне отдохнувшим…
В окно сторожки светило яркое полуденное солнце, графские руины выглядели мирными и отнюдь не зловещими… Все происшествия минувшего вечера и ночи казались сном, кошмаром, наваждением. Но только казались. Надо было браться за дело. Хватит быть пешкой в чужих играх, пора сыграть собственную партию…
Он отправился на кухоньку, взял батон и первую попавшуюся консервную банку из холодильника – торопливо не то позавтракал, не то пообедал.
Затем вернулся к компьютеру, мельком прочитал чернеющие на экране строки – Кравцов абсолютно не помнил, что писал в пограничном между сном и явью состоянии.
Текст, к удивлению, оказался не современный: жандармские генералы и штабс-ротмистры, император Николай Павлович… С чего бы это вдруг потянуло на дела минувших дней? На жандармов? Неужели четыре ночных допроса да беседа с подполковником Мельничуком так вот преломились в истомленном бессонницей мозгу…
Прочитывать весь файл Кравцов не стал. Успеется… Выключил компьютер, запер сторожку. И поехал в Спасовку, к Ворону. Собирался, как и обещал Архивариусу, собрать как можно больше информации на месте.
С чего начать разговор со стариком, Кравцов, честно говоря, не знал. Не скажешь же ему прямо: «Дом ваш, Георгий Владимирович, расположен в странном месте. Если верить одной интересной карте – аккурат в таком же месте знаменитая Чертова Плешка, где меня чуть не заклевали вороны, числом этак в несколько тысяч, – и сдается мне, по вашей наводке…»
Бред… Чистая правда, а звучит как бред. Ну да ладно, главное – завязать беседу, а там, глядишь, что-нибудь интересное само всплывет…
Как выяснилось, и опасался, и надеялся Кравцов напрасно. Старика дома не оказалось, на двери – большой навесной замок. Господин писатель обошел вокруг жилища Ворона, настороженно поглядывая по сторонам – ничего необычного, дом как дом, участок как участок…
Зашел к соседям – но те ничего не знали: ни куда отправился Ворон, ни когда вернется… Не теряя времени, Кравцов отправился к дому Алекса Шляпникова. Ко второй вершине пятиугольника…
И здесь никого. Причем если отгороженная половина родителей Алекса оказалась просто заперта, то на его двери еще крепилась бумажная полоска с казенной печатью.
Разведка у соседей дала чуть более подробную информацию: оказывается, Алекс несколько дней назад угодил в больницу, вроде как с разрубленной головой, а вчера приезжали какие-то люди, не иначе как кагэбэшники, и часа два с лишним чем-то занимались в доме и на подворье. Сегодня с утра пожаловали новые визитеры – милиционеры. Они-то и увезли с собой Шляпниковых-старших…
