Улица у дома пуста, подъезд пуст… Они скользнули внутрь, поднялись по лестнице на площадку второго этажа. Не переговаривались – партитура и распределение обязанностей были заранее обговорены. Слюсаренко прижался к простенку, не попадая в поле зрения глазка. Напарник, носивший странное прозвище Лютик, надавил кнопку звонка.
Внешность у Лютика была самая подходящая для задуманного: невысокий, щуплый, с улыбчивым лицом и безмятежным взглядом небесно-голубых глаз. Внешность вызывала доверие. А еще на своем счету Лютик имел девять успешных ликвидаций. Нынешней предстояло стать юбилейной.
Звонок издал трель, еле слышную сквозь двери. Напарники ожидали недоуменных вопросов, переговоров поверх накинутой цепочки… Ничего этого не было. Замки щелкнули без каких-либо вопросов. Заготовленная легенда пропала зря. Ну что же, так еще проще…
Дверь начала приоткрываться, медленно и беззвучно. Лютик рванул ее на себя, Слюсаренко вскинул ствол. И оба замерли… За дверью горел свет – но никого не оказалось. И вообще в прихожей – пусто.
– Автоматика… – прошипел Слюсаренко. – Дистанционно открыл, с-сука. Что застыл, давай живо… Дверь я прикрою.
Лютик скользнул вперед неслышной тенью – пистолет с глушителем наготове.
Слюсаренко остался у входа. Придерживал дверь, во избежание иных технических сюрпризов. И был готов стрелять в любого, кто попытается уйти.
Планировка квартиры оказалась нестандартной – наверняка некогда этот двухэтажный особнячок в центре Царского Села, неподалеку от летней императорской резиденции, целиком занимала семья крупного чиновника, – а после революции начались перепланировки и вселения-уплотнения…
Лютик об исторической судьбе квартиры не задумывался. Свернул из обширной прихожей в коридорчик, примыкавший к ней под прямым углом. Четыре двери… Одна приоткрыта, за ней вроде как кухня… Из-под дальней двери выбивается полоска света. Что же за игры затеял этот чертов калека?.. Открыл кнопкой дверь и дальше занимается своими делами? Даже не полюбопытствовал, кто пришел и зачем? Объяснение тут одно: совпадение, очень удачное совпадение. Кого-то хорошо знакомого он поджидал именно сейчас… И этот «кто-то», если все-таки придет, – ляжет рядом с хозяином с пулей в голове.
С такими мыслями Лютик распахнул дверь, ту самую, с полоской света. Впрыгнул внутрь, тут же уйдя с линии огня – рефлекс чистой воды, никаких подвохов от инвалида он не ждал.
Освещалась комната еле-еле – на стене теплился бра-ночник, У окна стояла женщина. Молодая – лет двадцать пять-тридцать. Красивая…
Черт! Вот что значит впопыхах готовить акцию!
Женщина разглядела Лютика. И – пистолет в его руке. Сделала нервное движение, глаза широко-широко раскрылись – и всё. Ни слова она произнесла. Вообще не издала ни звука.
Лютик не готовился к такому варианту. Но что говорить и делать в подобных случаях, представлял хорошо. Имел опыт.
– Не кричи, – негромко сказал он, отведя ствол чуть в сторону. – Будешь молчать, ничего с тобой не сделаю. Нам надо поговорить. Всего лишь немного поговорить…
Слова тут не важны. Ровный, успокаивающий тон – главное. Слова – ложь, и баба, поразмыслив, поняла бы: так или иначе ей не жить. Но размышлять она не станет. Она предпочтет поверить. Люди под дулом пистолета предпочитают верить в лучшее… Лютик знал об этом не понаслышке.
Ладно… Не кричит – значит, первый этап консенсуса достигнут. Поехали дальше…
– Где твой… – Лютик на мгновение замялся, понятия не имея, кем приходится клиенту женщина. Судя по возрасту – дочь, но возможны иные варианты… Вот что значит работать вслепую, без подготовки.
Закончил он по-другому:
– Где Архивариус?
Женщина ответить не успела. По глазам ударила вспышка – яркая, ослепляющая. Ударила из-за окна. «Молния! Сейчас громыхнет…» – понял Лютик, с трудом удержавшись от инстинктивного выстрела.
– Я здесь, – спокойные слова откуда-то сбоку.
Лютик обернулся прыжком, – и, еще не приземлившись, выстрелил. Глушитель негромко хлопнул. Лишь после этого Лютик разглядел выкатившуюся из-за шкафа конструкцию на колесах, сверкающую хромом и никелем. Увидел сидевшего в ней человека. И чугунную гантелю в его руке – казавшуюся в огромной лапище маленькой, несерьезной, игрушечной.
Одновременно на улице громыхнуло – так, что заложило уши и задребезжали стекла. Лютик успел смутно заметить что-то темное, несущееся во мраке к его голове… И это стало последним, что он увидел в жизни.
Архивариус досадливо поморщился. Рефлексы у киллера оказались безупречные, и всё могло закончиться печально… Однако, как ни странно, именно феноменальна скорость реакции подвела Лютика – и спасла Архивариуса от пули. Рефлекторно, не задумываясь, киллер выстрелил на уровне груди стоящего человека… Кстати, случайную удачу можно и повторить, если…
Женщина сделала несколько нетвердых шагов, опустилась – скорее даже рухнула – на кушетку.
– Всё, Маша, всё… – прошептал Архивариус. – Сейчас всё закончится…
Он перегнулся с кресла, поднял с пола пистолет с глушителем. За окном снова сверкнуло. Архивариус, не включая двигатель кресла, взялся левой рукой за колесо, провернул, – и совершенно бесшумно выехал в коридорчик.
6
Доктор Святослав Марчук отошел от реанимационного стола, сдирая липнущие к кистям рук перчатки. Сказал без малейших эмоций, в голосе лишь усталость:
– Бесполезно… Зинаида Филипповна, позвоните в морг, не помню, кто там сегодня дежурит… Пусть пришлют санитаров с каталкой.
Пожилая медсестра кивнула, посеменила к телефону. Отключая приборы, Марчук бросил последний равнодушный взгляд на замершее – теперь навеки замершее – грузное старческое тело. Сожалеть не о чем – надежды вернуть мертвеца к жизни с самого начала практически не было.
Заполняя бланк заключения о смерти Ворона Г. В., Марчук удивленно присвистнул, увидев в паспорте дату рождения покойного. Ладно, дедуля свое отжил, дай Бог каждому такие годы… в общем, вечная ему память – а жизнь продолжается…
До конца смены оставалось десять минут. Морговские санитары задерживались, – не то пьянствовали по вечернему своему обыкновению, не то ленились идти по улице под начинающим крепчать дождем.
Выходя из реанимационной, Марчук не оглянулся на труп. Хватит, насмотрелся… Сегодняшним вечером доктора ждет куда более приятное общество. Таня, Танюшка…
Он не знал, что его поджидала не единственно Татьяна Прохорова.
7
Слюсаренко так и не понял: действительно ли он услышал глухой хлопок выстрела или же ему почудилось, – почти тут же громыхнул раскатистый удар грома.
Раскаты стихли – и в квартире Архивариуса вновь стало тихо. Ни звука. Слюсаренко напряженно вслушивался, ожидая услышать шаги возвращающегося Лютика, – ничего. Тишина… И никакого условного сигнала от напарника. Что за чертовщина…
