– Я думаю, зал ожидания – не самое удобное место, чтобы провести три часа…
– А я думаю о другом, – произнесла Дениза. – Вы наконец наберетесь духу меня поцеловать? Или мне придется самой сделать первый шаг?
Он набрался… Они целовались и в мобиле, и в лифте, поднимающем их в пентхаус Мориса… Честно говоря, он оторвался от этого увлекательного занятия только лишь для того, чтобы разблокировать систему защиты на дверях. Весьма основательную систему, надо заметить, – Цюрих место относительно спокойное, но береженого бог бережет… Заодно отключил камеры внутреннего наблюдения, – охране кондоминиума вовсе ни к чему наблюдать за тем, что произойдет здесь сегодняшним вечером.
– Вот здесь я живу, – сказал Морис. – В тоске и одиночестве…
– Это не надолго, – успокоила Дениза. – Где у тебя спальня и душ?
Положила руки ему на плечи, притянула к себе… Морис почувствовал, как что-то укололо его сзади в шею, пониже затылка. Дернулся, но обнимавшие его руки приобрели вдруг стальную твердость… Попытался что-то сказать, губы беззвучно шевельнулись…
Дениза Ло аккуратно опустила тело на паркет из очень удачной имитации мореного дуба. Завидная смерть, что ни говори. Безболезненно, от сердечного приступа закончить свой жизненный путь молодым, обеспеченным, полным планов и надежд, избежав болезней и старческой немощи…
Она поначалу даже собиралась сделать Морису небольшой подарок: порадовать напоследок, позволить молодому человеку осуществить все, что он запланировал на этот вечер. У Денизы уже случался пару раз секс с людьми, обреченными вот-вот покинуть этот мир с ее помощью. Ощущения весьма пикантные…
Но в последний момент она передумала. Ни малейшего желания не проснулось – ни в ресторане, ни по пути сюда, и Морис Бенуччи умер неудовлетворенным. Даже странно… В каждый свой приезд в Цюрих Дениза непременно выкраивала время для короткого, но бурного любовного приключения, – завести роман с кем-то из персонала Острова она себе не позволяла, не говоря уж про альмеутов…
А сегодня не захотела. Неужели так подействовала на нее недавняя встреча с человеком, с которым и общались-то всего сутки? И который сейчас, скорее всего, мертв? Похоже на то…
…Вопреки своим словам, ни спальней, ни душем Дениза не заинтересовалась, – лишь рабочим кабинетом Мориса. Возиться с паролями и кодами доступа она не стала, благо размеры современных компьютеров позволяют легко и незаметно унести их в дамской сумочке. А чтобы цюрихская СБА не ломала голову над тем, куда подевалось главное орудие труда покойного, его место на рабочем столе занял другой, внешне неотличимый…
Спускаясь в лифте, Дениза негромко повторила сказанную Морисом в ресторане фразу:
– Самое большое сокровище, существующее в мире… Самое большое…
После разговора в ресторане у Денизы Ло появилось сомнение: правильно ли она поступила, вручив это сокровище Франку Айзерманну…
9. А мы пойдем на север
Они вновь подняли проклятые контейнеры – вдевятером, по трое на каждый. И двинулись в направлении, указанном Командиром. Сам же он остался возле четвертого контейнера и троих мертвецов. Алька решил, что наверняка в контейнерах есть система самоуничтожения и Командир решил ее активизировать в одиночку, без свидетелей. Вскоре он их догонит, а затем позади грохнет еще один взрыв.
Он недооценил Командира. Сзади послышался шум, пару раз хрустнула под ногой ветка, а затем их догнала троица, несущая контейнер: Командир и два чернобушлатника.
Вот даже как… Лагерники, которых Алька по умолчанию счел за мертвецов (к чему проверять пульс, если стрелял крутой профессионал?), груз тащили вполне бодро. Бодро – лишь в смысле темпа движений, лица у обоих застыли, не отражая ни малейших эмоций.
Значит, пули оказались не боевые, а усыпляющие или парализующие, Алька слышал, что есть и такие боеприпасы у элитных диверсантов. Магазин у «скорпиона» шестирядный, и одним движением пальца можно сдвинуть рычажок и переключиться на стрельбу патронами другого вида. Командир, очевидно, именно так и поступил: «орел», как самый опасный, получил две пули в лоб, а его подручные – нечто валящее с ног и отключающее, но не смертельное…
А сейчас Командир вколол им антидот и еще что-то вколол, не иначе какую-то химию, превращающую людей в безвольных кукол, способных лишь тупо выполнять команды. То-то они и шагают, как заводные игрушки – ни словечка не произносят, не хмурятся, не улыбаются… Оно и к лучшему. Такие лагерники-манекены куда безопаснее, чем их прежние ипостаси…
…Когда над лесотундрой загрохотал вертолет, Алька подумал, что сейчас его карьера беглеца из рядов ОКР завершится быстро и бесславно. Сепаратистам «вертушка» принадлежать не могла, весь их воздушный флот – и без того немногочисленный – стал одной из главных мишеней ночного авиаудара. А если даже отдельные машины уцелели, как те два вертолета в ангаре, то подняться в воздух, полностью контролируемый федералами, для них равносильно самоубийству.
Значит, летели свои. Бывшие свои. Лесотундра сверху просматривается насквозь, под здешними хилыми елочками даже от взгляда пилота не укрыться, не говоря уж о всяких хитрых приборах, обнаруживающих людей хоть ночью, хоть в тумане…
Алька с надеждой посмотрел на Командира. Почему-то казалось, что тот непременно что-нибудь придумает. Достанет из тайника десяток комплектов «саранчи», например. Или одну большую шапку-невидимку…
Командир тоже услышал вертолет. И отреагировал странно. По разумению Альки, надо было немедленно залечь, попытаться хоть как-то замаскироваться – шанс остаться незамеченными мизерный, но все же лучше, чем стоять столбами и ждать, когда с неба обрушится свинцовый ливень.
Командир ничего не приказал. Поглядел в ту сторону, где грохотала «вертушка», и продолжил шагать, как шагал. Летела она, судя по всему, низко, звук был слышен хорошо, но сама воздушная машина оставалась невидимой.
Звук не приближался и не удалялся. Похоже, вертолет завис над берегом, изучая обломки катера. Мелькнула надежда: может, не заметят уводящий в сторону след? Решат, что все погибли при взрыве и преобразователи канули там же… Да и улетят восвояси. Или приземлятся, станут изучать обгоревшие обломки…
Алька посмотрел назад – стежку из примятого мха они оставили четкую, в хорошую оптику с километровой высоты различимую. Но вдруг там, у реки, мох уже поднялся, распрямился и скрыл следы?
Долго тешиться этой надеждой не позволили вертолетчики. Звук двигателя изменил тональность, стал громче… Заметили след или же просто решили для гарантии облететь окрестности – уже не важно. В любом случае, очень скоро обнаружат их группу, успевшую отойти совсем недалеко.
Носильщики без команды остановились, опустили ношу. Командир тоже остановился, смотрел, не отрываясь, в небо. А если он ждет «вертушку» со Станции? – как только эта мысль пришла Альке в голову, вертолет показался над верхушками елочек. И был он, конечно же, вовсе не со Станции.
