Молчание. Я развернулся и пошел к дому. Один только Кожемякин поспешил за мной.
– Наверху его нет, – буркнул я.
Кожемякин отправился на кухню. Я не стал его останавливать – пусть побродит. Его действительно некоторое время не было видно, но он объявился, когда я открыл дверь, ведущую из дома в гараж. Кожемякин, нетвердо ступая, вышел из соседней комнаты и объявил:
– Нету!
Я и сам знал, что «нету». В гараже было темно. Я не сразу нашел выключатель, а когда свет зажегся, то увидел роскошный «линкольн». На этой машине Самсонов приезжал на работу, но в последнее время не ездил – что-то там случилось с карбюратором.
Здесь Самсонова тоже не было. Я на всякий случай заглянул в салон – пусто, значит, уедем не попрощавшись. Я пошел к воротам из гаража, повернул ручку встроенной двери, но полностью открыть дверь не успел, потому что Кожемякин за моей спиной издал какой-то нечленораздельный звук. Я обернулся. У Кожемякина было крайне удивленное выражение лица. Еще бы!
В огромном багажнике «линкольна», который зачем-то открыл Кожемякин, лежал Самсонов. Глаза у него были открыты, но это никак не могло обмануть. Он был мертв.
Глава 24
Я, споткнувшись о высокий порог, вывалился из дверного проема. Светлана вопросительно посмотрела на меня.
– Сюда! – не своим голосом закричал я.
Из фургона выглянул Демин и поинтересовался:
– А что такое?
У меня, наверное, был вид безумца, потому что, хотя я им и не ответил, они, все трое, направились ко мне. Я пропустил их, давая возможность лично лицезреть страшную находку Кожемякина.
Они так и остановились на пороге, словно вмиг потеряли способность двигаться. Я видел, как они напряжены; по их спинам. Тем временем Кожемякин пробормотал с выражением растерянности и угрозы одновременно:
– Кто?
Ему никто не ответил, и тогда он возвысил голос:
– Кто?!
– Заткнись! – мрачно бросил ему Демин и подошел поближе в машине.
Он зачем-то взял за плечо мертвого Самсонова и попробовал его развернуть, будто хотел уложить поудобнее.
– Не надо, наверное, ничего трогать, – сказал Загорский.
Он непослушными пальцами пытался прикурить сигарету, но это ему никак не удавалось.
Демин оставил покойника и стоял, нервно покусывая ус.
– Это те, – вдруг сказал он. – Которые повсюду преследуют нас на «жигулях».
Светлана развернулась, оттолкнула меня и выбежала из гаража. Я даже не сразу понял, что она собирается предпринять, И только когда клацнул замок калитки, я догадался и бросился за ней следом.
«Жигули» никуда не делись. Светлана добежала до них и замолотила кулаками по металлической крыше.
– Вы его убили! – кричала она. – Это вы его убили!
Один из парней вышел из машины. И поступил очень опрометчиво, потому что еще мгновение – и Светлана вцепилась бы в него, но я обхватил ее руками и крепко прижал к себе.
– Что такое? – осведомился парень.
– Там – труп, – ответил я и кивнул себе за спину.
Тут и второй выбрался из машины, и они вдвоем побежали к самсоновскому дому.
– Убийцы! – кричала им вслед Светлана.
Ее сотрясала дрожь. Я с трудом довел ее до гаража.
Парни уже были здесь. Стояли над распахнутым багажником и смотрели на мертвого Самсонова такими глазами, будто не верили в реальность происходящего. Все наши жались к стеночке. Было видно, что сильно перепугались.
– Сволочи! – выкрикнула Светлана.
И тогда парни очнулись. Обернулись к нам, и я увидел в их руках пистолеты.
– На пол! – заорали они одновременно. – А то всех перестреляем! На пол!
Мы попадали, как перезревшие яблоки в сильный ветер.
– Никаких движений! – грохотало над нами. – Всем молчать! Руки за голову!
Мы подчинялись с поспешностью новобранцев.
– Всем лежать тихо! – объявил один из наших стражей. – Мы из милиции.
– По твоей роже не скажешь, – проявила непокорную дерзость Светлана.
Я думал, что ей сейчас достанется по ребрам, но парень нисколько не обиделся, полез в карман и поднес удостоверение к самому лицу Светланы. Она увидела фото человека в погонах, потом посмотрела в лицо владельцу удостоверения и вдруг заплакала. Горько, по-детски.
Парень распрямился и спрятал удостоверение.
– В этом доме есть телефон?
– Есть, – ответил я за всех. – В гостиной.
Глава 25
Потом нас вывели из гаража, в котором было тесновато, и уложили на асфальте возле клумбы. Асфальт был теплый, но жесткий. Я попытался ворочаться, но один из стражей прикрикнул на меня, и я успокоился. Переговариваться нам не позволяли, и единственное, что слышалось в полной тишине, – всхлипывания Светланы. Это были очень неприятные звуки. Они рвали сердце, но никто не посмел ее утихомирить.
Мы пролежали у цветочной клумбы очень долго. Уже стало смеркаться, когда прибыла следственная бригада. Три машины, множество людей. Не каждый день погибает такая знаменитость, как Самсонов.
– Где? – коротко спросил один из приехавших.
Его провели в гараж. Он отсутствовал достаточно долго и успел, похоже, здорово себя накрутить, потому что, когда вернулся, у него был голос, не сулящий ничего хорошего.
– Ну и козлы! – сказал он с раздражением и болью. – Такого человека убить!
Наверное, очень любил передачу «Вот так история!»
– Кто?! – коротко и зло спросил он.
Никто из нас, естественно, ему не ответил.
– Ладно, пусть, – все тем же нехорошим голосом сказал он. – Помалкивай пока.
Это уже относилось к затаившемуся среди нас убийце.
– Но когда я тебя вычислю – а я тебя вычислю обязательно – ты пожалеешь…
Он захлебнулся собственной речью, и мы так и не узнали, о чем же придется жалеть.
Нас обыскали с необыкновенным тщанием и наконец-то ввели в дом, разведя по разным комнатам, благо их в самсоновском жилище было много. Мне в собеседники достался лейтенант, практически мой одногодок. Он сел напротив меня, пристроив на колене пухлый блокнот, и некоторое время молча меня рассматривал, словно решал для самого себя – способен ли я на убийство, У него были пшеничного цвета волосы, нежно-голубые глаза и несколько припухлые губы. Если бы не его милицейская форма, я бы запросто принял его за недавно вернувшегося из армии сельского паренька, который через недельку-другую сядет на трактор.
– Фамилия? – сказал лейтенант.
