Алекперов появился в восемь, как и обещал. Сначала в зал вошел один из его телохранителей – я видел его раньше, – обвел взглядом присутствующих и, успокоившись, скрылся, а через минуту появился и сам Алекперов. Его сопровождали двое, но их роль вряд ли была ясна стороннему наблюдателю – охранники держались скромно и даже, я бы сказал, неприметно.
Алекперов направился ко мне, и в ту же секунду ударили выстрелы. Я резко обернулся. Они одновременно – «супружеская чета» и «пьяный» – палили из трех стволов, и при такой плотности огня у Алекперова и его сопровождающих не было ни малейшего шанса уцелеть.
Я непроизвольно привстал за столом, и тут «пьяный» обернулся. Нас с ним разделяли каких-нибудь пять – семь метров. И я вдруг понял, что чувствует человек, который через секунду должен умереть. Парень поднял руку с пистолетом и выстрелил.
– Уходим! – услышал я чей-то вопль, раздавшийся сразу за грохотом выстрела, и упал.
Я слышал топот убегающих, которые на ходу переворачивали стулья. И вдруг понял, что раз я все слышу, значит, живой. Тогда я открыл глаза. Надо мной высилась стена, и в ней, примерно на уровне моего роста, темнело крохотное отверстие. Это был след пули, предназначавшейся мне. У киллера дрогнула рука, и это спасло мне жизнь.
15
Милицейский наряд прибыл на удивление быстро. Уже через несколько минут после случившегося трое в форме и с автоматами ворвались в ресторан. Алекперов и два его охранника лежали на полу, залитом кровью. Все они были мертвы. Еще один алекперовский охранник, как оказалось, был убит на улице. Когда в ресторане началась стрельба, его застрелил внезапно выскочивший из припаркованных у входа «Жигулей» парень. На тех же «Жигулях» вся четверка киллеров и скрылась.
Прибывшие милиционеры ничего особенного не предпринимали, только тщательно обыскали меня и работников ресторана, а по-настоящему нами занялась уже следственная бригада, которая прикатила минут через сорок. Выяснилось, что я являюсь единственным непосредственным свидетелем происшедшего. В момент расстрела никого из официантов в зале не было. Невысокий неулыбчивый человек показал мне жестом – следуйте за мной! – и мы прошли в кабинет директора ресторана. За нами направились двое его товарищей. В кабинете расселись так, что я оказался один напротив всей этой троицы. Я не психовал, но нервы были напряжены.
Поначалу шли обычные вопросы: фамилия, имя, отчество. Я уже знал, что за чем будет следовать: год назад, когда меня многократно допрашивали по самсоновскому делу, я приобрел немалый опыт в этом вопросе. Я рассказал, как все случилось. Мой неулыбчивый собеседник заносил показания в протокол, иногда задавая уточняющие вопросы. Двое его товарищей до сих пор не проронили ни слова. Сидели и смотрели на меня не отрываясь. Этакий своеобразный детектор лжи. Ждут, когда я дрогну и в чем-нибудь проявится моя неуверенность – так, наверное, следовало понимать.
– А как вы здесь оказались? – спросил неулыбчивый, глядя в свои записи.
– Мне назначили встречу.
– Кто? – все так же без видимого интереса осведомился он.
– Алекперов.
И тогда он вскинул голову. Воззрился на меня так, будто я сказал что-то очень неприличное.
– Интересно, – произнес он после паузы, и сейчас у него был совершенно другой тон.
А двое его товарищей переглянулись между собой.
– Вы были друзьями?
Я даже усмехнулся, настолько нелепым показался мне этот вопрос. Я и Алекперов – друзья? Это было бы что-то.
– Нет.
– Но вы его знали, – подсказал неулыбчивый.
– Ну конечно. Наша программа выходила на его канале. Так что мы коллеги. Товарищи по работе, как обычно говорят.
– И часто вам доводилось встречаться?
– Несколько раз.
– И это всегда происходило в ресторане?
– Нет, что вы.
– Сегодня в первый раз? – уточнил неулыбчивый.
– Да.
Он почему-то отложил в сторону ручку и поинтересовался, заглядывая мне в глаза:
– А какова была цель вашей сегодняшней встречи?
Я не сразу ему ответил, потому что непросто было сформулировать ответ так, чтобы сказать главное, отсеять то, что совершенно моего собеседника не касалось.
– Мы должны были обсудить некоторые пункты договора, – сказал я после паузы.
О Демине я умолчал, хотя и понимал, что это несколько рискованно. Если Алекперов действительно вез на встречу со мной какие-то бумаги, касающиеся Демина, то эти бумаги, конечно, обнаружат, и меня непременно спросят, как это следует понимать. Все-таки Демин работал со мной, а у Алекперова обнаружится какой-то компромат, при этом сам Алекперов уже мертв – очень нехорошая получалась цепочка. Но мой опыт бесед под протокол подсказывал мне, что говорить о чем-либо надо лишь тогда, когда тебя об этом спрашивают, а инициативу проявлять не надо, потому как это потом аукнется. Поэтому я и промолчал.
По просьбе своего собеседника я рассказал, что за договор мы собирались обсуждать и как получилось, что это должно было происходить в ресторане. Потом неулыбчивый ушел, а два его товарища остались. Они все так же молчаливо сверлили меня взглядами. От этих взглядов мне уже становилось тошно. Через четверть часа неулыбчивый вернулся. Сейчас он был еще более хмур. Наверное, свидетелей было немного, и он переживал за ход расследования. Или же на место происшествия прибыл какой-то большой начальник и устроил всем разнос.
Мой собеседник принес с собой стопку каких-то листков. Несколько листков он протянул мне:
– Посмотрите, пожалуйста, вы говорили об этом договоре?
Мне достаточно было лишь взглянуть, чтобы подтвердить:
– Да.
Неулыбчивый внимательно прочитал текст, как будто надеялся обнаружить там ответ на вопрос, где искать преступников. Наверное, ничего так и не нашел, потому что отложил листки в сторону, взял следующие из стопки. Я не знал, что за бумаги он держит в руках, мне только показалось, что это ксерокопии каких-то документов. Читал он все так же внимательно и, похоже, опять ничего не обнаружил. Закончив чтение, поднял голову.
– А ведь вашу программу, кажется, создавал Самсонов? – вдруг спросил он.
– Да.
– Вы тогда, до его гибели, с ним работали?
– Да.
И он оживился. Как в тот раз, когда я сказал, что в этом ресторане я должен был встретиться с Алекперовым.
– Значит, знали некоего Демина?
Все-таки какие-то бумаги Алекперов с собой привез! Мне понадобилось некоторое усилие, чтобы хотя бы внешне сохранять спокойствие.
– Знал, – подтвердил я. – И сейчас знаю. Мы ведь с ним работаем.
Мне показалось, что я ступил на непрочный мосток без перил. Одно неверное движение – и головой вниз.
