– Мне говорили о тебе как о хорошем специалисте, – сказал Дима, вставляя обойму в рукоять пистолета. – Твой последний расстрел в Улан-Удэ – о нем прямо легенды ходят.
Костя уже поплыл. Чтобы он не отключился окончательно, в руки ему ткнули автомат. Холод металла вернул его к жизни.
Один из парней ушел и вернулся очень быстро.
– Ну что? – спросил у него Дима.
– Идет!
Дима ободряюще похлопал бедолагу «киллера» по плечу:
– Ну, давай. Мы будем рядом.
Они втроем поднялись и пошли за стеллажи, оставив Костю с оружием в руках. Это было их ошибкой. Они еще не дошли до укрытия, как Костя срывающимся голосом крикнул им вслед:
– Эй!
Они обернулись и увидели: Костя по-прежнему сидел за столом, но теперь автомат был направлен в сторону этой троицы.
– Ты чего? – изобразил удивление Дима.
– Руки вверх! – сорвался на крик Костя и, поскольку никто не послушался, с лихорадочной поспешностью передернул затвор.
Только тогда они подчинились.
– На пол! – верещал Костя. – Лицом вниз!
А я уже шел между стеллажами. Когда вышел к месту событий, наш герой уже владел ситуацией. Три «бандита» распластались на полу. Костя стоял над ними, сжимая в трясущихся руках незаряженный автомат. Он лишь мельком взглянул на меня. Мой вид, наверное, не вызвал у него опасений.
– Вы кто? – отрывисто спросил он. – Бандит?
– Нет, что вы. Вовсе даже наоборот.
– Вызывайте милицию!
– Она уже в пути, – сообщил я.
Костя поднял голову, изумленно посмотрел на меня и вдруг изменился в лице. Узнал.
– Да вы сошли с ума! – пробормотал он. – Я же едва не умер!
Швырнул автомат на пол, но попал в Диму. Дима завопил. Из-за стеллажей выпели операторы. Они до сих пор продолжали съемку.
– Да вы сошли с ума! – повторил Костя и засмеялся, закрыв лицо руками. – Вы сошли с ума! Сошли с ума!
Он уворачивался от направленных на него объективов, но негде было укрыться.
18
Демин деловито загружал съемочный реквизит в машину.
– У тебя все готово по следующему сюжету? – спросил я.
– Да. Хоть сегодня можно снимать.
– А герой готов?
– Это ты у Светланы спроси.
Она как раз оказалась рядом, несла к машине гроздь микрофонов.
– Как там у нас с героем? – поинтересовался я.
– Чудесный парень. Как раз под наш сюжет.
– К завтрашнему дню он будет готов?
– Да он в любой день готов, сам того не зная. Там от него ничего не зависит – когда мы пожелаем, тогда и отснимем.
– Кто у нас в кадр пойдет?
– Дима.
– Один? – удивился я. – Нет, не годится.
– Почему?
– Должен быть количественный перевес. Ты понимаешь? Вот они едут по дороге: наши – на иномарке, а герой сюжета – на своей машине. Что у него за машина, кстати?
– «Жигули», первая модель. Инвалид дорог.
– Это хорошо, – оценил я. – И вот наши подставляют ему зад, он въезжает в иномарку, и оттуда, из иномарки, вываливают наши, двое. Это очень важно – чтоб двое. Психологически должны подавлять. Чтоб герой испугался так, что маму звать начал.
– Ой, это жестоко! – замахала руками Светлана. – Ты бы видел того парнишку. Мне его просто жалко.
– Потерпит! – безжалостно парировал я. – Ради общего дела. К тому же иномарку, хоть и немного помятую, мы потом отдадим ему – в порядке компенсации за разбитый «жигуль» и за испытанные потрясения.
– Не жирно будет? – мрачно поинтересовался Демин.
– В самый раз. И вот из разбитой иномарки выходят двое, и по ним видно, что они такие крутые – дальше уже просто некуда. И расплачиваться за ту иномарку придется если не жизнью, то всю жизнь уж точно.
Я подозвал одного из парней, изображавшего сегодня члена преступной группировки. Того самого, с лицом рэкетира, который принес чемодан, полный долларов.
– Он пойдет в паре с Димой, – сказал я.
Светлана представила себе эту картину и судорожно вздохнула.
– Ты бы видел того мальчика! – сказала она, и в ее голосе я явственно различил нотки осуждения. – Я видела его издали – тихоня. И родители говорят – ну совсем к жизни не приспособленный. Из тех, знаешь, кого товарищи за сигаретами все время посылают.
– Ну и отлично! – восхитился я. – Ты должна понять, что именно мы собрались снимать. Это же страшилка для взрослых! Из разряда тех, что мужики рассказывают друг другу в курилках. Я сам таких историй – про по неосторожности разбитые машины мафиози – слышал десятки. И все слышали. Но практически никто никогда не видел. А мы покажем! Ты представляешь? Мы дадим людям возможность посмотреть, как это выглядит со стороны. Из безопасного, так сказать, далека. Люди это любят.
Подошел Дима. Он как-то странно клонился на один бок и при этом болезненно морщился.
– Что случилось? – встревожилась Светлана.
– Бандитская пуля, – буркнул Дима.
– А серьезно?
– Этот идиот уронил на меня автомат.
Я пощупал его ребра. Кажется, все были целы. Но на груди уже расплылся роскошный синяк.
– И завтра будет болеть, – сказала Светлана и посмотрела на меня.
– Не сможешь пойти в кадр? – спросил я у Димы.
– Пойти-то я пойду, – невесело усмехнулся он. – Но как буду смотреться?
– Неважно, – оценил Демин.
– То-то и оно.
– Ладно, вместо тебя выпустим другого актера.
– Я могу, – сказал Демин.
Действительно, пусть попробует. Хотя бы развеется. Ему несладко сейчас. Я согласно кивнул.
19
Но с Деминым ничего не получилось. Утром следующего дня, когда мы собрались вместе, Демина среди нас не оказалось. Примерно через час, когда мы уже не знали, что и думать, он позвонил.
– Извини, Женя, приехать не могу. – У него был несколько напряженный голос.
– Что случилось?
– Ничего особенного. Меня сегодня перехватили у самого телецентра и увезли на допрос. Уже больше двух часов вот с товарищем беседуем.
Не только напряжение было в его голосе, но и злость – это я сейчас уловил.
– Может, скоро отпустят, – высказал я надежду.
– Это вряд ли. Хорошо хоть разрешили позвонить.
– У них есть что-то против тебя? – не выдержал я.
