Пистолет все так же был направлен мне в лоб.
– Раз!
Я смотрел ему в глаза и пытался понять, выстрелит ли он на самом деле.
– Два!
Выстрелит! Точно!
– Три!
– Подождите! – завопил я.
А у него уже палец на спусковом крючке дернулся. Но в последний момент замер. У меня по лицу катились капли пота.
– Один только я знаю, где тех женщин искать, – сообщил я срывающимся голосом.
Главарь смотрел мне в глаза. Я видел – не верит. Потом он, не опуская руки с пистолетом, обернулся к Мартынову:
– Где те умелицы работают? Ты знаешь?
– Нет, – честно признался Мартынов.
А откуда ему, действительно, знать?
– Ну чего ты добиваешься? – зло спросил меня главарь.
– Я не хочу, чтобы трупов было слишком много.
– Ну что ты, какие трупы, – попенял он мне, а голос звучал фальшиво.
Отнял пистолет от моего лба.
– Ладно, свозят вас туда.
Значит, эта комедия для него очень важна, раз пошел на попятный и меня не убил. А мог бы. Я его глаза в ту минуту видел. Запросто мог убить.
29
В этот день мы никуда не поехали. Я позвонил нашим гримерам и никого не застал.
– Значит, завтра, – решил главарь.
И то верно, уже к ночи дело шло.
– Сейчас поужинаете, – сказал главарь. – А потом мы с вами побеседуем.
– Я хочу увидеть Светлану, – сказал я.
– Соскучился?
– Очень.
– А ее здесь нет.
У меня сжалось сердце. «Ее здесь нет» могло означать, что ее вообще нет. Не существует. Умерла.
– Я хочу ее увидеть!
– Ну почему ты такой нервный? – осуждающе сказал главарь. – Завтра с ней встретишься.
– Сегодня!
– Завтра, – с фальшивой мягкостью в голосе сказал он мне.
Так взрослые увещевают малыша, обещая сводить в зоопарк завтра, хотя заранее знают, что никуда не пойдут.
– Вы ее убили! – озвучил я свои страхи.
– Ну почему же сразу вот так? – поморщился главарь.
– Убили! – заорал я.
Я сам в этом не был твердо уверен, но понял, что надо давить на него, иначе мне никогда не узнать правды. Мои вопли совершенно его расстроили, и он ушел. Я думал – за пистолетом, чтобы прострелить мне голову, но он возвратился через минуту с трубкой сотового телефона.
– На! – сердито сказал он. – Убедись!
В трубке я услышал голос Светланы.
– Где ты? – спросил я.
– Не знаю. Они завязали мне глаза и везли на машине…
– Долго везли?
Я не успел услышать ответа, потому что главарь вырвал трубку из моей руки.
– Убедился? – буркнул он.
Было ясно, что этот короткий разговор – единственная уступка с его стороны. На большее рассчитывать не приходилось.
После ужина нас с Мартыновым препроводили к главарю.
– Не знаю, много ли у нас впереди будет свободного времени, – сказал он. – Поэтому обсудим все сегодня. Вам, – он указал на Мартынова, – надо будет сыграть начальника президентской охраны. Главное, что все должны будут уяснить для себя – это то, что я и мои ребята находимся под вашим покровительством. Даже не под покровительством, а на равных.
Его фантазия, похоже, разыгралась не на шутку.
– Эти люди, для которых мы устраиваем спектакль, должны испугаться так, чтоб…
Он замялся, не в силах выразить степень испуга своих врагов.
– Ну, чтоб до смерти!
– Если до смерти, так, может, их просто убить? – подсказал мудрый Мартынов.
Но главарь оказался еще мудрее.
– Нет, не годится, – сказал он. – Отстрел для меня самого опасен. Начнут мстить, это же ясно. Будет война. А кому это нужно? Вот если мы покажем, что за мной стоят такие силы, то и без стрельбы я этих гадов заставлю поджать хвосты. С президентской охраной они связываться не будут.
Он хотел все сделать нашими руками. Я посмотрел на Мартынова.
– Неплохо придумано, – подтвердил тот. – Но мы хотя бы в общих чертах должны знать, о чем будет разговор.
Главарь подозрительно посмотрел на него.
– Чтоб мы не выглядели дураками, – пояснил Мартынов. – Ведь если те ребята заподозрят что-то неладное…
Это звучало достаточно убедительно.
– Да, пожалуй, – согласился главарь. – Эти ребята появились не так давно. Я даже не знаю, если честно, чьи они. Но это настоящие отморозки. Для них никаких правил не существует, авторитетов они не признают. Кучкуются в баре «Бригантина» в районе Речного вокзала. Они пытались подмять под себя кое-какие денежные места, но их малость постреляли, и они немного успокоились. А вот телевидение им покоя не дает. Вцепились крепко. Через посредников мне передавали, что надо бы делиться.
– Обычное дело, – сказал Мартынов.
– Ничего они не получат! – вскинулся главарь. – Поубиваю козлов!
Тут же вспомнил, что убивать нежелательно, и несколько поостыл.
– Их пугнуть надо хорошенько. Они, судя по всему, не местные. Пришлые. Порядков здешних не знают. У них у всех представление, что дела решают силой, стрельбой и никак иначе. Не знают, что здесь у любой «крыши» есть своя «крыша», более высокая. Говорю же – пришлые, порядков не знают.
– Алекперова они убили? – спросил Мартынов.
– Много хочешь знать, – нахмурился главарь.
– А мне и положено знать, – спокойно парировал Мартынов. – Я начальник президентской охраны как-никак.
Он сейчас играл очень рискованно. Но меру риска определял для себя сам. Я ничего не мог ему подсказать.
– Думаю, что это они, – сказал после недолгого раздумья главарь. – Хороню бы это использовать против них. Сказать, предположим, что служба президентской охраны подключилась к расследованию. И если, мол, выяснится, что к убийству эти козлы руку приложили – всех их в застенках порешат без суда и следствия.
– Это хорошо, – оценил Мартынов. – Это их напугает, я думаю.
Он выглядел совершенно спокойным. И я не знал, понимает ли он, что для нас с ним означает присутствие на этом инструктаже и словоохотливость бандитского главаря. Бандиты не отпустят нас после успешно сыгранного спектакля. И если мы не найдем способа вырваться – мы обречены.
– Сначала я с ними буду общаться без вас, – сказал главарь. – Чтобы они могли спокойно предъявить свои требования. А уж потом появитесь вы. И вот тут начнется потеха.
