– Нина Тихоновна? Здравствуйте. Это Колодин.
– Женечка! Как хорошо, что вы позвонили! У меня же только ваш рабочий телефон! А Сережа мой не пришел, я уж извелась вся, куда звонить.
– Когда вы видели его в последний раз?
– Вчера днем. Когда он на встречу с этим вашим человеком отправлялся.
– Он после этого больше не появлялся?
– Нет.
– И не звонил?
– Нет.
– Нина Тихоновна, он знал о том, что его разыграют?
– Нет. Я все ему сказала, как вы велели.
– Что именно вы ему сказали?
– Что муж моей подруги ищет человека на какую-то хорошую должность и что неплохо было бы попробовать.
– Значит, он не мог догадаться о том, что ему предстоит участвовать в спектакле?
– Нет.
А я-то думал, что она ему все сказала. Поэтому не стал ей звонить после сорвавшейся съемки. А Гончаров, оказывается, даже не появился дома.
– Я подъеду к вам. Можно?
– Да, конечно.
Через час я уже был у нее. Нина Тихоновна выглядела неважно. Как и должна выглядеть женщина, у которой исчез горячо любимый супруг. Значит, никакой инсценировки. Именно в эти минуты я и поверил в то, что у нас действительно могут быть неприятности. Единственное, чего я пока не знал, – какого именно рода эти неприятности будут.
– Сейчас сюда подъедет мой товарищ, – сказал я. – Он отправился в телецентр, чтобы привезти кассету с записью вчерашней передачи.
Нина Тихоновна слабо кивнула, но какие-то там кассеты, как я понял, ее мало волновали в эти минуты.
– Где Сережа?
– С ним все в порядке, вы не волнуйтесь. – А что еще я мог сказать? И сам ничего не знал наверняка. – Я хотел кое о чем вас спросить.
Она опять кивнула – все так же слабо.
– Где работает ваш муж?
– В магазине, вы же знаете.
– Давно он там работает?
– Год. Нет, чуть больше.
– А прежде где трудился?
– В столярной мастерской.
– Долго?
– Нет, не очень. Года два, может, и меньше.
– А до мастерской?
– У коммерсанта одного, в коммерческой палатке.
Все, что она сейчас говорила, я и сам знал. Навел справки о Гончарове, готовясь к съемке. У этого человека была самая обычная биография. Много лет он слесарил на заводе и с этого же завода ушел бы на пенсию, если бы не перестройка. Когда все стало меняться, завод остановился, и Гончаров уволился. В следующие десять лет с небольшим он поменял два десятка мест работы, нигде не задерживаясь подолгу. Не потому, что был плохим работником, а исключительно, как я понял, в силу своего характера. Не любил сидеть на одном месте, не мог, и пока все спокойно было вокруг, еще как-то крепился, а как задуют ветры перемен – его срывало с места и несло по жизни.
– А в армии он служил?
– А как же, – сказала Нина Тихоновна. – В автобатальоне.
– И воинское звание у него было?
– Младший сержант.
С такой гордостью произнесла эти слова, как будто речь шла как минимум о генерал-лейтенанте.
– А сейчас у него какое звание?
– Сейчас? – наморщила лоб женщина. – Да вроде то же и осталось.
– Неужели? А я вот знаю, что он офицер.
– Офицер? – совершенно искренне изумилась Нина Тихоновна.
– Офицер, – подтвердил я. – Полковник.
Я видел ее глаза в эту минуту и понимал, какую говорю чушь.
– И еще у него есть удостоверение полковника ФСБ.
– ФСБ? – совсем растерялась она.
– Да, это бывший КГБ.
Она застыла в изумлении. Смотрела на меня так, будто не знала, что и думать. Вроде и чушь я говорю, да уж с больно серьезным видом. Вот она и подрастерялась.
– А вы сами разве не видели? – спросил я. – Что ж это Сергей Андреевич вам об этом никогда не рассказывал?
– Я и не знала ничего.
Ну и как же это понимать? Я не удержался и вздохнул.
– Так я вас хотела насчет Сережи спросить…
К счастью, в эту минуту раздался звонок.
– Это, наверное, приехал мой товарищ.
Действительно, на пороге появился Демин – невыспавшийся и мрачный.
– Кассету привез?
– Привез, – буркнул в ответ Демин.
Нина Тихоновна смотрела на него так, будто он должен был немедленно сообщить ей о судьбе пропавшего Гончарова.
– Посмотрим запись, – предложил я.
Отснять мы успели довольно много, и, не желая тратить время, я перемотал кассету, чтобы начать просмотр с того самого момента, когда Гончаров предъявил собеседнику свое удостоверение.
– Слева – наш актер, – сказал я. – Вот ваш супруг показывает ему удостоверение.
На лице Нины Тихоновны застыло изумление. Еще бы! Прожить с человеком больше двадцати лет – и вдруг узнать, что он не слесарь и не грузчик, за которых себя выдавал все эти годы, а полковник спецслужбы. Так не бывает. Что-то подобное я и предполагал. Конечно, никакой он не полковник. И сейчас все выяснится. Появится тот самый «лейтенант», что сидел за угловым столиком…
– Сейчас ваш муж подзовет одного человека, – продолжал я комментировать происходящее на экране. – Всмотритесь в его лицо. Вы наверняка его знаете.
А Гончаров уже сделал жест рукой. «Лейтенант» приблизился. Я нажал кнопку «пауза». Изображение на экране замерло. Лицо «лейтенанта» виделось достаточно отчетливо.
– Вы знаете его, Нина Тихоновна?
Я ожидал услышать скорое «да», но ответа все не было, и тогда я обернулся к женщине. Не приходилось сомневаться, она очень хотела узнать этого парня. Напрягала память и даже морщила лоб. Но ничего не приходило ей на ум. Вот это для меня стало полной неожиданностью.
– Посмотрите внимательнее, – попросил я.
– Нет. Я его не знаю.
– И не видели никогда?
Она покачала головой. Я обернулся к Демину. Он был мрачен и, похоже, неприятно удивлен. Я, честно говоря, тоже. Потому что наша единственная версия рухнула. Мы думали, что Гончаров все же что-то пронюхал и решил на наш розыгрыш ответить своим. Для этого он привел в ресторан своего знакомого, тот должен был сыграть роль «лейтенанта». Кого можно попросить о подобной услуге? Соседа по дому. Кого-то из родственников. Или сослуживца. И Нина Тихоновна обязательно должна была знать этого «лейтенанта». Если не по имени, то хотя бы в лицо.
– Посмотрите еще, – настаивал я.
