– Это в драке, – пояснил я. – Мы там на телевидении передрались из-за мест в программе телепередач. Неужели не слышали? Драка была знатная.
– Почему же, – не очень уверенно сказал мой собеседник. – Конечно, слышал.
– Но речь сейчас не о том. Я приехал вон в тот магазин, – показал рукой через пыльное окошко, – а там никого нет.
– И не будет, – флегматично ответил мастер.
– Почему?
– Место такое – непутевое. Ничего там толком не получится. Один выход – сровнять с землей.
– Зачем же так жестоко?
– Говорю же – место непутевое. Невезучее, в общем. Как при Брежневе еще этот магазин открылся, так там счастья не видать. Сколько завмагов попересажали, почитай, каждый год тут ОБХСС работал. Потом повадились поджигать. Три раза магазин горел. Потом, это уже при новой жизни, рэкет, шмекет и прочая дрянь полезла. Три года назад хозяина убили.
– Хозяина магазина?
– Ну да! Говорят, не делился с кем надо. Другой хозяин пришел, да что-то не заладилось у него, потом еще один, потом магазин стоял заколоченный, снова открылся, да проработал месяца два – и вот.
Мой собеседник кивнул за окно.
– Два месяца? – не поверил я.
– Может, и меньше.
– Вы что-то путаете.
– У меня, уважаемый, здесь все перед глазами. – Он опять показал за окно, за которым действительно как на ладони виднелся магазин.
– Стоял магазин заколоченный, потом привезли прилавки, шкафы какие-то, началась работа. Но плохо работали, у них никогда ничего не было. Как завезли в самом начале морковку и картошку, так у них все и гнило два месяца. К ним никто и не ходил. Не магазин, а недоразумение.
– А до этого магазин долго простоял закрытым?
– Год. Нет, больше.
Я выложил фотографию Гончарова.
– Этот человек вам знаком?
Мастер всмотрелся.
– Видел, как же.
– Он работал в магазине?
– Наверное. Встречал я его, по крайней мере.
– Долго?
– Что? – не понял он.
– Как долго вы его встречали? Год?
– Какой год? Говорю же – два месяца они проработали.
– А до того?
– А до того ничего здесь не было.
– И его вот – тоже? – Я указал на снимок.
– Конечно.
– А раньше? При прежнем хозяине?
– Так это когда было!
– Значит, не припоминаете этого человека? Не работал он?
– Нет!
Он так твердо ответил, что я понял – дальше спрашивать бесполезно. Гончаров здесь появился всего два месяца назад. Хотя говорил, что проработал грузчиком год, в этом самом магазине. И Нина Тихоновна это подтверждала. И Колпаков. Колпаков?! Я обомлел. Уж ему-то с какой стати было лгать? Он мне сказал, что директорствует десять месяцев. А на самом деле выходило не больше двух.
– Директора магазина вы знали?
– Лично не общался. Но видел.
– Он тоже только два месяца как появился?
– Они все появились вместе.
Оставалась последняя надежда.
– А продавцы у них откуда? Кто-то из местных?
– Нет. Пришлые.
– Точно?
– Я здесь всех в округе знаю, мастерская пятнадцать лет на этом перекрестке стоит.
Значит, и продавцов не сыскать.
Я спрятал фотографию Гончарова.
– А меня заснять не хотите?
– Что? – не понял я.
– Для передачи своей. Я видел, как вы с тем армянином сняли, который тоже по обуви мастер и вроде как главный армянский мафиози. – Мастер засмеялся, вспомнив сюжет со старым Ашотом, к которому приезжали рэкетиры. – Здорово получилось! Мне бы так!
– А вам зачем?
– Э-э, – сказал мой собеседник и поднял палец к потолку. – К армянину этому народ пошел! Потому как знаменитость. Он теперь, наверное, масло чаще ест.
– Я подумаю. Но не обещаю.
– Да я понимаю.
К вечеру я уже знал нечто такое, что еще больше запутывало дело, но кое-что и объясняло, как ни странно. Оказывается, никаких торгов по овощному магазину не было и никому он не передавался. К торгам его еще только наметили – на декабрь. А от зимы до лета срок немалый. О существовании человека по фамилии Колпаков тоже никто не ведал. Он появился из ниоткуда и исчез в никуда. Вместе со своими горе-продавцами. «Пришлые», – сказал про них обувщик. Именно пришлые. Пришельцы.
46
Я встретил Виталия на «Мосфильме». Приехал туда, Чтобы присмотреть павильон для съемок нашего очередного сюжета, и в одном из многочисленных кабинетов столкнулся с Виталием нос к носу. Он был с двумя телохранителями и выглядел не очень славно – наверное, обуревали проблемы. Сдержанно поздоровался и предложил:
– Поговорим?
Телохранители увязались за нами, но Виталий глянул на них – даже не сказал ничего, – и они поотстали. Не хотел присутствия рядом лишних свидетелей.
– Я как раз хотел с вами встретиться.
– Зачем? – спросил я.
– Сказать, что к происшедшему я не имею никакого отношения.
– О чем вообще речь?
– Об инциденте на Ленинградском проспекте.
Я хотел сказать ему, что у меня и в мыслях ничего подобного не было, но он меня опередил:
– Глупо было бы с моей стороны поступать так необдуманно. Я все-таки надеюсь, что мы сумеем договориться.
Он по-прежнему считал меня двигателем всего. Как будто я заварил всю эту кашу и стремительно развивал наступление, все больше и больше тесня его компанию. И он, оказывается, очень не хотел, чтобы случившееся на Ленинградском проспекте как-то связывали с ним, хотя и мог бы устроить нечто подобное, как дал понять. То есть, если я не иду на компромисс со «Стар ТВ», эти ребята могут обеспечить неприятности.
– И я жду ответа, – напомнил Виталий. – Предложение было сделано. Теперь слово за вами.
– Мне неясен предмет разговора.
– Зря вы так! – попенял Виталий, и мне показалось, что он взбешен. – Никогда нельзя свой успех воспринимать всерьез, как что-то постоянное. И те, кого вы вроде бы победили, еще достаточно сильны, чтобы сопротивляться!
– Это угроза?
– Никаких угроз! – Он все-таки умел владеть собой. – Вы можете продолжать делать то, что делаете, тесня нас из эфира и упиваясь собственной победой, но поверьте мне – даже с побежденными всегда лучше жить в мире, чем постоянно иметь под боком тлеющий костер недовольства. Той «Стар ТВ», которая была прежде, при Боголюбове, уже нет, все изменилось, поймите, и я хочу быть вам не врагом, а компаньоном. Вам гораздо выгоднее сохранить «Стар ТВ» как структуру, чем выплясывать на пепелище, обжигая собственные пятки.
