Он думал, что все в этой истории уже позади и о ней надо забыть как можно скорее. Но мне все представлялось иначе.
– У меня стопроцентная уверенность в том, что Гончарова убили боголюбовские люди, – сказал я. – Но после смерти Боголюбова история не закрыта.
Касаткин посмотрел на меня с нескрываемым интересом.
– История не закрыта, – повторил я. – И если ее положить под сукно, как вы говорите, как бы не пришлось вскорости снова из-под сукна извлекать по какой-нибудь печальной причине.
– У нас действительно пошел откровенный разговор, – оценил Касаткин. – Что ж, очень хорошо.
Он поднялся из-за стола и отошел к окну. Стоял, вглядываясь в бегущие по небу облака, думал. Наверное, прикидывал, как бы половчее подступиться к интересующей его теме.
– Я слышал, ты встречаешься с этими ребятами.
– С какими ребятами? – не понял я.
– Из «Стар ТВ».
Я, конечно, и не скрывал этих контактов, но все-таки осведомленность Касаткина меня удивила.
– Случалось, – подтвердил я.
– И именно поэтому ты утверждаешь, что история еще не закончена?
Касаткин не обернулся, но по его интонации я догадался, что для него очень важен мой ответ на этот вопрос.
– И поэтому тоже, – сказал я.
– Ты связан со всем этим?
– С чем?
– С тем, что происходит.
С убийством Гончарова, понял я. С убийством Боголюбова. Со странным происшествием на Ленинградском проспекте.
– Связан, – сказал я, и Касаткин резко обернулся. – Связан как человек, который помимо своей воли вовлечен в какую-то нехорошую круговерть. Я не понимаю, что вокруг меня происходит, но ведь происходит же! Я как будто нахожусь в коробке, которую кто-то огромный, но мне неведомый, периодически встряхивает, меняя положение вещей вокруг меня. А я не хочу быть человечком из коробки, мне надо знать, что происходит.
– Зачем?
– Чтобы уцелеть. Знать – это предвидеть.
Касаткин долго смотрел на меня. Оценивал, насколько я искренен.
– Я тебе верю, – кивнул наконец.
Вернулся к столу, но не сел в кресло, остался стоять, возвышаясь надо мной.
– И все-таки – что у тебя с этими ребятами из «Стар ТВ»?
– Они ищут дружбы, Николай Вадимович.
– С тобой?
– Со мной, а через меня и с вами. Предчувствуют скорые сложности для себя и пытаются сыграть на опережение.
– Что предлагают?
– Место в прайм-тайм для моей программы. А в более широком смысле – дружбу на взаимовыгодных условиях.
– Чего просят взамен?
– Хотят, чтобы не было кардинальных изменений в сетке вещания.
– Почему обращаются именно к тебе?
– Наслышаны о моем продюсерстве.
Касаткин кивнул, давая понять, что теперь картина происходящего ему ясна. Опустился в кресло, поправил пиджак, как будто хотел из него выйти.
– «Стар ТВ» мертва. Через два, максимум через три месяца об этой компании никто уже и не вспомнит. Эфирная сетка будет перекроена в самое ближайшее время, и никакой «Стар ТВ» там не будет.
Неспроста были произнесены такие слова. Я понял это уже в следующую минуту, когда Касаткин выложил на полированную поверхность стола ключ от дверного замка.
– Так что давай работай, Женя. Дел у нас много. Это ключ от огольцовского кабинета. Ты мне нужен. Вместе мы свернем горы.
Это был символический жест – с ключом. Касаткин дал понять, что считает меня своим союзником и, хотя не знает доподлинно, что там у меня с ребятами из «Стар ТВ», уверен, что за его спиной интриговать я не буду и мы, объединив усилия, завершим начатое. Начатое им, Касаткиным. И опять я подумал, как мастерски использовал Касаткин сложившуюся ситуацию. Или кто-то помог ему эту ситуацию создать?
– А с Гончаровым, значит, не поможете?
Касаткин отрицательно качнул головой.
– Жаль, – вздохнул я и поднялся.
Ключ остался лежать на столе. Касаткин не попытался мне о нем напомнить, но я заметил, как он нахмурился.
48
Если у вас рост метр восемьдесят и больше, если начиная с самой школы за вами табунами ходили тренеры баскетбольных команд, мечтая завлечь вас в мир большого спорта, если, наконец, вам никогда не приходилось надевать туфли на высоком каблуке с единственной целью – чтобы только сравняться с девушкой, предметом ваших обожаний, вам никогда в таком случае не понять терзаний низкорослого человека. Половина комплексов – оттуда. Из детства, где на физкультуре мальчишка замыкал шеренгу. Из ситуаций, когда больше отмечают высоких, – например, девушки. Из случаев, когда высокий часто оказывается более прав, чем низкорослый, – почти в любой стычке.
Сам я об этом не задумывался. К рассуждениям меня подтолкнула Светлана.
– Это будет хороший ход, – сказала она. – Ты заметил, что самый сильный резонанс от наших сюжетов бывает тогда, когда мы затрагиваем тайные струны души сразу многих? Ну скажи, кто из низкорослых не хотел бы подрасти? Давай покажем это! Представь: суперклиника, в которой практикует заезжее медицинское светило. С ростом делает – что хочешь.
Она лукаво посмотрела на меня. Я не сразу понял.
– Что хочешь, – повторила Светлана.
Это была подсказка. Человек приходит в клинику, чтобы подрасти сантиметров на пять, а с ним вытворяют черт знает что. Я засмеялся.
– Задумка хорошая. Но как быть с технической стороной?
– Все в мире относительно, – сказала Светлана. – В том числе и размеры материальных объектов. Они могут быть больше, а могут быть и меньше.
Что я всегда ценил в наших отношениях – приобретенную со временем способность понимать друг друга с полуслова. Она была отличной придумщицей – наша Светлана. Я бы, пожалуй, не догадался сделать так, как она предложила.
По письму мы нашли подходящую кандидатуру. Коля Глебов, двадцать восемь лет, рост метр шестьдесят с небольшим, да и то только в том случае, как пошутил Демин, если встанет на цыпочки. Коля работал тренером по плаванию. Вел женскую группу. Самая низкорослая из его подопечных имела над Глебовым превосходство в росте в четыре сантиметра. Своих женщин он очень любил, они ему отвечали такой же искренней любовью, но в ней, в этой любви, было что-то от любви к ребенку. Письмо прислали Колины подопечные. Про рост там не было сказано ничего, просто женщины хотели сделать Коле приятное – чтобы его показали по телевизору. В доказательство Колиной телегеничности к письму приложили фотоснимок. Коля стоял среди своих спортсменок – вот здесь его рост мы и заметили. Это и решило Колину судьбу.
Самым сложным было встретиться с Колиными подопечными так, чтобы сам он ни о чем даже не догадался. Учитывая, что коллектив исключительно женский, мы опасались за чистоту эксперимента. Все это взяла на себя Светлана. Она встретилась с несколькими женщинами, но не сразу со всеми, а с каждой в отдельности, и каждой смогла внушить, что та и является единственной посвященной, с кем Светлана решила проконсультироваться. Таким образом, хотя о том, что что-то затевается, знали несколько человек, каждый думал, что только ему доверена тайна, и нам удалось избежать шушуканья по углам. Светлана из нескольких претенденток выбрала ту единственную, которой предстояло обрабатывать Колю Глебова. По замыслу Светланы, Коля должен был страстно захотеть подрасти. Точнее, он этого хотел и без нас, Светланино расследование это однозначно установило, но теперь давние, из самого детства, глебовские мечты предстояло перевести в практическую плоскость. Светланина избранница как бы между делом сообщила Коле удивительную новость об американском кудеснике, способном прибавлять едва ли не по полметра роста. После этого Коля впал в глубокую задумчивость и пребывал в таком состоянии неделю. Мы терпеливо ждали, понимая, что любое решение должно созреть. Каким оно будет, это решение, мы не сомневались и потихонечку готовились к съемкам.
