Окрыленный успехом, я распрощался с Анной Дмитриевной, пообещав непременно пригласить ее на встречу выпускников – а ведь и в самом деле придется теперь эту встречу организовать! – и отправился в наш офис. Уже в лифте я открыл свой блокнот, пробежал глазами по строчкам, оценивая свои сегодняшние приобретения, и не сразу понял, что слова за моей спиной обращены ко мне.
– Не надо искать Гончарова, – сказал голос.
Вот тут меня словно током ударило. Я резко обернулся и обмер. Передо мной стоял «лейтенант». Тот самый, который помог Гончарову разыграть нашего актера, – они еще тогда сорвали нам съемку. А позже этот же самый «лейтенант», если верить свидетелям, приходил вместе с Гончаровым в боголюбовский офис. И подарил Боголюбову боевой патрон.
– Я вас искал, – сказал я.
Лифт остановился. Я подумал, что «лейтенант» сейчас выйдет, исчезнет, и я снова его потеряю, теперь уже навсегда, – и потянулся к нему, чтобы удержать. И тут второй парень, который тоже был в лифте и который, как мне до сих пор казалось, не имел к «лейтенанту» никакого отношения, вдруг придвинулся, и мне в бок ткнулось что-то твердое, тупорылое и очень холодное. Наверное, пистолет. Я, во всяком случае, проверять не стал.
– Тих-х-хо! – дохнул мне в ухо парень.
– И меня тоже не надо искать, – сказал «лейтенант». – Для здоровья вредно.
Они вышли из лифта, напоследок нажав кнопку верхнего этажа, и пока я среагировал, нажал «стоп», вернулся на первый этаж – их уже и след простыл.
Предупредить меня хотели. И напугать.
53
В тот же день я позвонил в прокуратуру. Трубку снял Морозов.
– Это Колодин, – сказал я. – С телевидения.
– Помню.
– Я знаю настоящую фамилию человека, который называл себя Гончаровым.
Секундное замешательство – и вкрадчиво-осторожный вопрос:
– Как фамилия?
Они шли по следу и сбились. Искали Гончарова, а тот оказался кем-то другим, отчего их система поиска сразу же дала сбой. Они перерыли кипы разнообразных документов, но там не было следов. Нужна была фамилия не Гончаров, а та, настоящая, чтобы начать все сначала. С настоящей фамилией не было бы проблем. Вычислили бы в два счета.
– Пашутин, – сказал я. – А имя, отчество так и есть: Сергей Андреевич.
– Откуда вам известно?
– Я нашел людей, которые знали его еще по школе.
– Вы сможете к нам приехать?
Еще бы я не мог! У меня в запасе была история про «лейтенанта». До сих пор я старался вовсе не заикаться об этом человеке, думал, что он не более чем соучастник гончаровских розыгрышей и выводить на него следствие – это ставить под удар фактически стороннего человека, но случай в лифте все изменил. Нет, он не шутник. Я видел его глаза в ту минуту.
Первая же просьба Морозова, когда мы встретились, была – вывести его на людей, которые рассказывали мне о Пашутине. Я удовлетворил его любопытство. Он записал, как это всегда делал и Ряжский.
– Как Ряжский? – спросил я.
– Ничего.
Ответил с таким хмурым видом, что у меня о Ряжском сложилось вполне определенное впечатление.
– И еще вам хотел рассказать, – сказал я. – Мне угрожали.
– Кто-нибудь из «Стар ТВ»? – вскинулся Морозов.
Далась им эта «Стар ТВ»!
– Вряд ли, – сказал я.
– Откуда такая уверенность?
Ему везде мерещились безжалостные люди из «Стар ТВ», и он не мог поверить, что кто-то еще может вмешаться в разложенный им пасьянс.
– Угрожал человек, который когда-то пытался стращать и «Стар ТВ».
Морозов недоверчиво посмотрел на меня. Пришлось рассказать ему о Гончарове и «лейтенанте», которые наведывались к Боголюбову, о том, как я пытался разыскать этого «лейтенанта» и как внезапно столкнулся с ним в лифте, И что из этого вышло.
– Вы приметы запомнили?
– Я вам дам его портрет. У нас есть видеокассета. Та самая, где Гончаров размахивал фальшивым удостоверением.
– Кто он, по-вашему? – спросил Морозов, имея в виду «лейтенанта».
– Не знаю.
– Но думаете, что не из «Стар ТВ»?
Он очень неохотно расставался с придуманной им самим схемой.
– Нет, безусловно.
– А кто? – придвинулся и заглянул мне в глаза. – Своих-то врагов вы должны знать.
– Не думаю, что я им враг.
– Но ведь угрожали!
– Угрожали, – согласился я. – Требовали забыть об этом мифическом Гончарове. Но мне кажется, забудь я о Гончарове – и у них тотчас же пропадет интерес ко мне. Так что я им действительно не враг. Так, мешаю только.
– И что собираетесь предпринять?
– Не знаю, честно говоря.
– Вам бы уехать.
– Уехать? – удивился я.
– Да, хотя бы на недельку. Продемонстрировать им, что интерес у вас действительно пропал.
Морозов, наверное, не хотел, чтобы я понапрасну тревожил этих ребят. Пусть успокоятся, а тем временем прокурорские обложат их со всех сторон.
– Вы считаете, что все это настолько серьезно?
– Это очень серьезно, – подтвердил Морозов. – Что-то тянется за этим мифическим Гончаровым, какая-то неприглядная история. – Он нервно потер руки, как будто испытывал настоящий охотничий азарт. – Я с таким сталкиваюсь впервые, если честно. Он не просто так оказался рядом с вами, этот лже-Гончаров. И легенду ему сложили неплохую, и подготовка была что надо – жену ему придумали, и на вас вывели очень аккуратно, и вообще…
Морозов щелкнул пальцами, демонстрируя невольное восхищение хорошо проделанной другими людьми работой.
– И если они так тщательно готовились, то интерес у них был ого-го какой! – Подумал и с печальной улыбкой заключил: – Только мы пока не знаем, какой интерес.
Да, все слишком зыбко. Боголюбова хотели прищучить? Но кто? А если нас подставить, то слишком сложную разыграли комбинацию, так это не делается.
– Так что послушайтесь моего совета, – сказал Морозов. – Лето, в Москве жара – уезжайте-ка вы на природу.
– Надолго?
– На недельку.
– Этого времени вам хватит?
– Да, – твердо ответил Морозов.
За неделю он рассчитывал вывести «лейтенанта» из игры.
– Хорошо, – сказал я. – Неделя – это можно.
Демин и Светлана выслушали мое сообщение в полном молчании. Не то чтобы эта неделя что-то решала для нас, просто они поняли, насколько все серьезно.
– Уезжаем все, – сказал я. – Найдем место такое, чтоб речка, чтоб рядом никого…
