54
Это не был допрос. Просто мой опекун ткнул в мое плечо пистолетом и коротко спросил:
– Где Демин?
Значит, они не ошиблись коттеджем, именно к нам и шли.
– Отлучился, – сказал я.
– Куда?
– Не знаю. Я ему не нянька.
Он опять ткнул пистолетом, на этот раз больнее, но его напарник сказал:
– Брось, не надо. Подождем.
Они задернули шторы на окнах и усадили нас со Светланой на пол. Наверное, им так сподручнее представлялось нас стеречь.
– Вы вообще по какой части, ребята? – осведомился я.
Мне никто не ответил, потому что пришел еще один человек – с такой же бандитской физиономией, что и первые двое. Я не был большим специалистом в таких делах, но эти ребята очень напоминали «братиков». Я бы удивился их появлению рядом с нами, если бы не события последних недель. Когда рядом с тобой гибнут люди, перестаешь удивляться.
Тот, что пришел последним, держал в руках папку – обычную, кожаную, и в его волосатых лапищах она смотрелась не совсем органично. Придвинул стул, сел напротив нас, метрах в двух, и поскольку мы были на полу, он возвышался над нами горой.
– А похож! – сказал он, глядя на меня. – Ну прям как в телике!
Узнал, стало быть.
У него был совсем не злобный взгляд, и ничего страшного он нам пока не сказал, но от него исходила какая-то угроза, я чувствовал. Я скосил глаза на Светлану. Побледнела, но казалась спокойной.
– Мы ненадолго, – сказал парень с папкой. – Возьмем у вас автографы и отчалим. Мы ваши фанаты… Эти… Ну как это… поклонники, в общем.
Он засмеялся, довольный собственной шуткой. А вот насчет автографов он, как оказалось, не шутил. Извлек из папки два чистых листа бумаги и протянул их мне:
– Распишись на обоих. Вот здесь, внизу, – показал пальцем. – И ты тоже, чтоб подписи стояли одна под другой. – Это уже Светлане.
Лукавил – насчет автографов-то. Потому что над нашими подписями должен был остаться девственно чистый лист. Потом впечатывай туда что хочешь.
– Я не буду подписывать, – сказал я.
Он посмотрел так, как будто услышал от меня жутко оскорбительные слова.
– Ты чего – зазнался? Западло писульку нарисовать?
– И я не буду подписывать, – сказала Светлана.
Тоже поняла. Наш собеседник совершенно расстроился, даже лицо у него побагровело. На нем была легкая курточка, он расстегнул змейку и извлек из-под курточки пистолет.
– Я ведь по-хорошему просил.
Подразумевалось, что теперь будет просить по-плохому. Светлана побледнела еще больше.
– Две подписи, – сказал наш собеседник. – Нет, три.
Обернулся к своим товарищам.
– Где третий?
– Сказали – отлучился.
– Найти его надо!
– Где ж найдешь? Темно уже. Надо ждать.
И деминская подпись им нужна. Я, Светлана и Илья. Мы делаем программу. С этим связано? Возможно. А подписи им для чего? Но еще мы учредители – своей собственной компании. Вот это уже ближе, потому что здесь и начинаются все бумажные дела, протоколы и подписи.
– Вы от кого, ребята? – спросил я. – Уж если пошла такая игра, то давайте начистоту.
– Мы сами от себя, – ответил тот, что с папкой.
– Вас мы видим первый раз. И никаких бумаг подписывать не будем.
– А если так? – поинтересовался парень и приставил пистолет к моему лбу. – Жить-то хочешь, а?
Было по-настоящему страшно. Эти типы походили на «отморозков», тех жестокосердных бандюг, для которых человеческая жизнь в принципе не имеет цены – ноль рублей ноль копеек. Но в данном случае он, похоже, блефовал.
– Если ты действительно пришел за моей подписью, то от мертвого-то ее как раз и не получишь, – подсказал я и обнаружил, как изменился мой голос.
И он убрал пистолет! Ему действительно была нужна моя подпись! И Светланина! И подпись Ильи! И пока мы не подпишем, этот тип будет размахивать пистолетом только для острастки. А если подпишем – что тогда? Я пока не знал, но имел недобрые предчувствия.
– Могу расписаться где угодно, – сказал я. – Хоть на старой газете, хоть на календаре, хоть на бутылочной этикетке. Но на чистом листе – увольте.
Между ними как будто произошло замешательство, и я уже было подумал, что они подрастерялись, но тот, что был с папкой, вдруг резко склонился ко мне и, заглядывая в глаза, спросил:
– А за телку свою не боишься?
Его лицо было так близко от меня, что я не удержался – ударил прямо между глаз, и он опрокинулся вместе со стулом, выпустив из рук и папку, и пистолет. Пистолет упал на пол, я метнулся к нему и успел схватить, но он был на предохранителе, и это все решило – на меня налетели смерчем те двое, опрокинули, я пропустил один за другим два удара в голову, и после этого боец из меня уже был никудышный. Через несколько мгновений я сидел со скованными наручниками руками и заклеенным скотчем ртом, и у меня перед глазами расплывались оранжевые круги.
Тот бандит, которого я припечатал, полотенцем вытирал с лица кровь. Если бы мы были на ринге, ему бы сейчас засчитали поражение. Но здесь, к сожалению, играли совсем по другим правилам.
Вытер лицо, отбросил окровавленное полотенце, подошел ко мне и ударил своим огромным ботинком в живот. Отомстил.
– А сейчас смотри, – сказал он мне. – Не хочешь по-хорошему, будем телку твою мучить.
Светлана даже не успела увернуться. Он навалился на нее, рванул одежду, раздался треск разрываемой ткани, но тут хлопнула дверь.
Это был Демин. Он вбежал заполошенный – наверное, что-то забыл и вернулся, и когда он ворвался в комнату, тот бандит, что стоял у дверей, как раз оказался у него за спиной. Только первое мгновение у Ильи еще сохранилось возбужденно-счастливое выражение лица, и все изменилось в следующий миг. Он сделал шаг назад, наткнулся на бандита за своей спиной, поспешно обернулся и теперь-то наконец понял, что что-то произошло.
Бандит отпустил Светлану, поднялся, сказал:
– А мы тебя заждались!
Демин смотрел на него настороженно-изумленным взглядом.
– Мы за твоим автографом, – объяснил бандит.
Поднял с пола папку, достал чистые листы, те самые, и протянул их Илье.
– Распишись!
Илья обернулся ко мне. Я красноречиво посмотрел на него.
– А что такое, ребята? – осведомился Демин. – Я ничего не понимаю.
– Все объясню, – пообещал бандит. – Ты подписывай.
Он протягивал Илье бумагу, а тот не торопился ее брать. Бандит нервничал, и это было видно невооруженным глазом.
