– Это скверно.
– Неужели?
– Естественно. С голосом придется что-то делать. Как и с вашим лицом, впрочем.
– С лицом? – забеспокоился Хомутов. – Что это значит?
Сулеми взял его за руку и подвел к зеркалу.
– Как вам кажется, вы очень похожи на президента?
– Нет, пожалуй.
– Но ведь вы его двойник. Даже мать не должна вас различить.
– А мне придется встречаться с матерью президента?
– Она уже пребывает в садах Аллаха, – произнес Сулеми бесстрастно. – Это, так сказать, фигура речи. Но вы не беспокойтесь – это разрешимо. Наш специалист займется вами. – Сулеми взглянул на часы. – Он должен прибыть с минуты на минуту. Это опытный косметолог.
При упоминании о специалисте Хомутову стало не по себе, и он осведомился не очень уверенно:
– Зачем же косметолог? С этим справится любой гример…
Но Сулеми отрицательно покачал головой.
– Нет-нет. Вы не понимаете. Необходим именно косметолог.
После этого он оставил Хомутова, предоставив ему возможность утолить голод, а когда вернулся, за ним следовал некий полный господин с чемоданом средних размеров. Господин был услужливо безмолвен, и это его безмолвие почему-то особенно обеспокоило Хомутова. Он взглянул на Сулеми.
– Наш сотрудник, – пояснил тот. – Прекрасный специалист. Работает в столичном медицинском центре.
Вновь прибывший утвердил чемодан на столе и откинул крышку, обнажив сверкающие хирургические инструменты.
– Позвольте! – вскинулся Хомутов. – Так речь идет о хирургическом вмешательстве?
До сих пор он надеялся, что все обойдется каким-либо иным, куда менее серьезным образом.
– Вмешательство будет минимальным и почти мгновенным, – успокоил Сулеми.
Косметолог деловито извлекал инструменты.
– К чертовой матери! – слабо выкрикнул Хомутов. – Об этом и речи быть не может!
Хирург оторвался от инструментов и вопросительно уставился на Сулеми. Тот подошел к Хомутову, взял его за руку, мягко охватив запястье, и заглянул в глаза. Зрачки у него были цвета светлого меда. Через минуту Хомутов дрогнул и отвел взгляд.
– Наркоз! – резко скомандовал Сулеми.
Хомутов рванулся, но как-то жалко, будто и сам понимал, что сопротивляться не имеет смысла.
Спустя несколько мгновений он уже уплывал в темноту.
28
Накануне заседания Политбюро Шеф вновь отправился на дачу Генерального. Он застал его все там же, в саду, и, казалось, что тот так и не покидал своего шезлонга со времени отлета Шефа в Джебрай.
– Что нового привез из Хедара? – поинтересовался Генеральный.
Шеф положил на плетеный столик, где стояла ваза с фруктами, свой бювар, но раскрывать не стал. Сейчас он был сух, деловит и озабочен.
– Удалось на многое взглянуть вблизи и кое-что уяснить. И хотя внешне все выглядит довольно спокойно…
– А покушение на президента? – поднял кустистую бровь Генеральный.
– Об этом я и намерен говорить. Существует скрытая напряженность, это покушение – лишь один из угрожающих признаков. Если есть гнойник, рано или поздно он прорвется.
– Как это выглядело на самом деле? Расскажи, – попросил Генеральный.
– Лопухи у них в спецслужбе сидят, – поморщился от неприятного воспоминания Шеф. – Государственной важности мероприятие, а они ни здания по периметру площади не проверили как надлежит, ни агентов не расставили на опасных направлениях. Удивляюсь я, чему их учили?
– А Фархад?
– Вот кому туго сейчас. На севере повстанцы зашевелились, в самой столице неспокойно – и к этому еще и покушение. Просит помощи.
– Все то же?
– Да. Броня, вертолеты. – Шеф сдержанно наклонил голову.
Генеральный взглянул на собеседника с беспокойством.
– Мы не обязаны ввязываться, – пожал плечами Шеф. – Поставим технику, а людей пусть подбирают своих. Фархад, кстати, согласен именно на такой вариант.
– Сейчас он на все согласен, – пробурчал Генеральный и одышливо закашлялся. – Ладно, завтра попробуем поставить вопрос. Вот только успеем ли? Не сковырнут они его прежде, чем танки туда доплывут?
– До этого не дойдет. – Шеф следил, чтобы его голос звучал бодро. – Мы за ситуацией приглядываем.
– Приглядываем… А вот шлепнут они его – и что?
– Я уже распорядился, чтобы подготовили группу специалистов по личной охране. На днях вылетают в Джебрай. Кроме того, Фархаду подыскали двойника.
– Двойника? – удивился Генеральный, слегка подавшись корпусом вперед.
– Именно. Из наших, посольских. Работал переводчиком по линии МИДа.
– И какова же его задача?
– Заменять президента во время протокольных мероприятий и массовых манифестаций.
Генеральный поморщился, пожевал губами и наконец прогудел под нос:
– Не очень мне это нравится, а?
– С этим придется смириться, – сказал Шеф твердо.
– Ты полагаешь?
– Да. Джебрай крайне важен для нас. Если мы лишимся Фархада, туда придут американцы.
Генеральный надул щеки, выдохнул.
– Ладно, будь по-твоему, – сказал он наконец. – Но на Политбюро о двойнике помалкивай – дурацкая какая-то история.
Шеф молча кивнул.
– Так ты считаешь, реальной замены Фархаду нет? – вспомнил Генеральный.
– Нет. В его окружении я не вижу никого, кто мог бы заменить Фархада. Правда, Бахир, его министр обороны…
Шеф замолчал, вспоминая.
– Что же министр? – поторопил Генеральный.
– Мне показалось, что Фархад его серьезно опасается.
– Почему?
– Министр ведет свою игру – очень осторожную, но небездарную, – в ожидании момента, когда Фархад дрогнет.
– И тогда?
– Бахир станет президентом страны.
– А Фархад?
– Если Бахир станет президентом, Фархад станет трупом. – Шеф развел руками. – Простые нравы.
29
Повязки сняли спустя четыре дня после операции. Сулеми привел врача, распорядился:
– Снимайте бинты! Пора.
Косметолог склонился над пациентом, почтительно спросил:
– Как вы себя чувствуете?
– Нормально.
– Благодарение Аллаху!
Прикосновения его рук были почти неощутимы.
