– Вчера информации еще не было.
– И откуда она вдруг взялась сегодня?
– Пусть это останется тайной. Пока, – прибавил он и посмотрел вверх, будто ответ написан в небе над Сюньцзянганом.
* * *
Самолет качался и подпрыгивал. Зула резко проснулась, надеясь и боясь, что их штурмует полиция, но, раскрыв глаза, с изумлением увидела, как снаружи проносятся лайнеры и здания, а солнце стоит невысоко над горизонтом.
Зула была в самолете или в какой-то машине, мчавшейся с бешеной скоростью, и даже не понимала, взлетают они или садятся.
Почему солнце? Наверное, она проспала несколько часов.
Земля определенно уходила вниз.
Все по порядку. Она в самолете. Самолет взлетает. Сейчас часов семь-восемь утра. Кровать стоит в частном салоне в хвосте – в салоне Иванова. От подушки пахнет его маслом для волос.
Город под крылом – Сямынь. В какой-то паре миль справа – большой залив, где накануне Чонгор встретил Джонса. Где-то там на дне лежат фургончик и такси. Еще дальше на другой стороне залива – второй из двух тайваньских островов, тот, что побольше. Зула видела длинный берег, усеянный танковыми ловушками и шестиугольными бетонными блоками.
Вскоре после взлета пилот заложил крутой вираж вправо, и тайваньский остров, Кинмен, стал виден как на ладони – самолет огибал его по широкой дуге и быстро набирал высоту, поворачивая к югу. Через пару минут сделали еще вираж – по-видимому, к юго-западу. Теперь слева был виден лишь океан, а справа уплывал вдаль материковый Китай.
Похоже, Зула заснула прямо в кресле около часа ночи, пока остальные обсуждали план полета, а Джонс или кто-то еще перенес ее на кровать. Четверых «солдат», бездельничавших в хвостовом отсеке, выгнали в общий салон. Рано или поздно они забьют ее камнями до смерти, но до тех пор будут старательно уважать ее достоинство.
В памяти отчетливо всплыла фраза: «шесть часов». Столько нужно в Китае на согласование маршрута внутри страны. Видимо, Павел подал заявку, как раз когда она заснула, и только что получил добро.
* * *
Стали думать, как добраться до аэропорта Кинмена. Оливия открыла в мобильном карту, и оказалось, что до него всего три километра.
Оливия предложила идти напрямую. Соколов поразмыслил, неохотно согласился и пошагал вслед за ней в заросли. Узкую, как выяснилось, посадку, бежавшую вдоль северного берега острова, они прошли быстро и очутились у полей, разделенных проселками на участки. Всего в паре сотен метров справа виднелась деревушка из двух дюжин кучно стоящих домов. Инстинктивно избегая жилья, Соколов и Оливия двинулись в обход, пока впереди не возникло селение побольше. Они взяли к югу и вскоре вышли на дорогу, которая пересекала их путь с запада на восток. Ничего удивительного: люди жили в основном на широких сторонах острова (восточном и западном), а соединявшие их трассы жались друг к другу в узкой середине, где возвышался поросший деревьями хребет. Там на вершине стояли купола радарных установок времен «холодной войны».
Этот остров в отличие от основного, проступавшего по ту сторону пролива, цивилизация почти не тронула. Не тронула по китайским меркам: с любой точки маршрута виднелся какой-нибудь дом. Мимо проезжали люди на велосипедах – поодиночке и парами – и с любопытством рассматривали путешественников. Оливия не заморачивалась и шагала дальше, Соколова же встречи явно не устраивали. Сразу за второй дорогой с запада на восток он приметил канал, поросший по краям деревьями, и свернул туда. Эта то ли дренажная канава, то ли речушка с искусственным руслом проходила через каменную трубу под дорогой. Прежде чем погрузиться в заросли, Соколов еще раз оглядел совершенно ровную местность. Все как на ладони.
– Подходящее место для встречи, – задумчиво проговорил он.
Оливия поняла, что такой ландшафт одновременно плох и хорош: ее с Соколовым видно издалека, но по той же причине к ним не подкрадешься.
Двигаясь теперь вдвое медленнее, они прошагали на юг около километра. Затем узкая посадка превратилась в густой лес, поднимавшийся по склонам центрального хребта.
Всю воду они выпили прошлым вечером, а Соколов из осторожности не хотел покупать ее у местных. В один момент Оливия пожаловалась:
– У меня обезвоживание.
Соколов посмотрел на нее с таким удивлением, что она решила больше не поднимать эту тему.
Стало ясно, где находится аэропорт. Они забрались довольно высоко и увидели, как идет на посадку и скрывается за хребтом самолет. Оливия взглянула на часы: 10.45 – борт из Тайбэя. Хорошие манеры подсказывали ей поспешить и произвести на связного впечатление пунктуальностью. Однако Соколов и слушать не хотел:
– Подождет.
– Но…
– Ты не развлекать его идешь.
Крыть было нечем.
Соколов взял телефон. Оливия наблюдала из-за плеча. Он стал сверяться с картой, потом, не зная китайского, попросил подсказать, где паромный причал, – туда приходили регулярные рейсы с Сямыня. Причал нашелся на юго-западном краю острова. Очевидный путь туда – по главной из тех трасс, что шли с запада на восток Кинмена. Соколов и Оливия ее пока не пересекали – дорога тянулась с южной стороны хребта.
Они находились всего в километре – в тысяче длинных шагов – от аэропорта, однако Соколов настоял идти к востоку, то есть от причала, по самой непролазной местности, какую только нашел, пересекая, где нужно, горные тропы, до места, откуда просматривался перекресток главных дорог. Соколов отыскал себе укромное место, а Оливию отправил вниз – ждать автобус, чтобы приехать в аэропорт «как нормальный человек».
– Увидимся в условленном месте, – сказал он.
– Когда?
– Когда прибудешь.
Оливия еще раз попыталась хоть немного привести себя в порядок, подождала, пока дорога не опустеет, затем вышла из леса, отбрыкиваясь от четырехметровой цветущей лианы, которая прицепилась к ноге. Через три четверти часа подъехал автобус и повез ее по пути, который сама она проделала бы пешком за десять минут.
Оливия, пока ждала автобус, догадалась заглянуть в мобильник и увидела сообщение: «Побегу по делам – куплю племяннице свадебный подарок. Думаю, новый кухонный нож – самое то».
«Кухонный нож» и «свадебный подарок» – не кодовые слова. Фраза «побегу по делам» намекала, что связной уехал из аэропорта. Куда – она даже не могла представить. Вскоре подошел автобус до аэропорта, и Оливия устроилась на одном из трех свободных мест подальше от окна.
Пока она размышляла над сообщением, автобус приехал к главному терминалу. Из салона вышли человек двадцать местных – в основном сотрудники аэропорта. Оливия взглянула в окно, и ее внутренние сигналы тревоги включились разом. Все как в учебном шпионском фильме, описывающем наихудший расклад: на каждой скамейке, у каждого бара и контрольного пункта околачиваются настороженные люди, вроде как занятые своими телефонами. Некоторые даже не догадались снять в помещении солнечные очки.
