– Вряд ли то были китайцы, однако ответ – нет. И, кстати, он не британец.
– Хорошо. Да, вот еще что…
– Вы, вроде, хотели задать только один вопрос.
– Теперь мне трудно удержаться.
– Ну, давайте.
– Где сейчас может быть Абдулла Джонс?
– Где угодно. Прошлым вечером был в каком-то аэропорту.
– Чертовски досадно.
– В самом деле.
– Странное выражение: «в каком-то».
Оливия лишь пожала плечами.
– Откуда такая информация?
Пора. Вот только она не знала, кто этот незнакомец и какие у него полномочия. Интуиция подсказывала, что он лишь связной между ней и кем-то в Лондоне.
– От мистера Игрека.
– Вы о том, с игрек-хромосомой?
– Да.
– Я весь внимание.
– Мистер Игрек беседовал с Джонсом по телефону.
– Прелюбопытный, надо полагать, вышел разговор.
– Да. Хотя я слышала только слова мистера Игрека. Он каким-то образом понял, что Джонс в аэропорту. Видимо, на том конце ревели двигатели или просили пристегнуть ремни.
– Больше мистер Игрек ничего, конечно, не знает.
– Удивительно, что вы спросили. Как раз знает. По его словам, у него есть данные, по которым можно понять, куда полетел Джонс.
– А где сам мистер Игрек? Остался в Китае?
– Наверное, смотрит за нами из-за вон тех кустов. Не оборачивайтесь.
– Не стану. Не могу передать, до чего я рад, что он понимает, как важно ему сейчас скрываться.
– Он одарен очень разносторонне.
Тут незнакомец все-таки оглянулся. Вспомнив утро в бункере, Оливия вспыхнула, надеясь, что ее румянец можно списать на жар от соседней печи, и торопливо прибавила:
– Если вы захотите с ним побеседовать и вывезти из страны, а я бы настоятельно советовала поступить именно так, могу устроить встречу и обрисовать ему обстановку.
– Как вы понимаете, у меня нет готового паспорта, который соответствовал бы внешним данным мистера Игрека, поскольку я даже не представляю, как он выглядит. Но будь у меня такой документ, пройти в аэропорт и сесть в самолет ему…
– Я поняла, поняла.
– Кстати, о паспортах.
Оливия не сразу сообразила, о чем речь, потом достала свой китайский паспорт – бесценное удостоверение на имя Мэн Аньлань. Незнакомец легким движением швырнул документ в печь. Книжечка вспыхнула, даже не коснувшись угля, и сгорела в несколько секунд.
– Прощайте, Мэн Аньлань. Здравствуйте, как вас там по новому паспорту, который лежит в сумке. Имя я уже забыл.
– Я очень рада, что вы можете вывезти меня из страны, но не хотела бы уезжать, пока не узнаю, какая судьба ждет мистера Игрека. Сделать ему паспорт вы не можете, но нет ли другого способа?
– Вообще-то у нас есть запасной план.
– Правда?
– Да. Это мы умеем. Старая школа. Все как в «холодную войну». Вашему другу понравится.
– Подводная мини-лодка?
– Еще более старый способ. Контейнерное судно. Его видно с северного берега. Стоит на якоре. Зарегистрировано в Панаме. Экипаж – филиппинцы. Владелец – тайваньская компания. Оно уже загрузилось в Сюньцзянгане, через несколько часов отходит в Лонг-Бич. Мы хотели найти что-нибудь до Сиднея – так быстрее, – но сейчас важнее вывести вас и вашу крайне смертоносную свиту уже сегодня – прежде чем китайцы разозлятся еще сильнее. Поэтому Калифорния. Идти недели две.
– Как нам поступить?
– Ему надо попасть на борт, как только стемнеет. Это уж вы организуйте сами. Желательно не усеивая берег трупами. Как только судно отойдет от Сюньцзянгана и начнет набирать ход – пусть забирается на борт. Главное – незаметно.
– Незаметно? Вы шутите?
– Незаметно с материка. Подходить надо с правого борта.
– На корабле будут готовы?
– Полагаю, да. За такие-то деньги.
* * *
До рассвета они учились управлять судном – непростая задача, особенно после двадцати четырех бессонных часов.
От тела Мохаммеда надо было избавиться, то есть сбросить за борт, а поступать так – мерзко даже после прецедента с Осамой бен Ладеном. К делу приступили не сразу, однако все понимали, что находиться в рубке с трупом еще хуже. Помешкав, Чонгор отправился искать какой-нибудь компактный, тяжелый и ненужный предмет, который утянул бы тело на дно. В итоге он принес из трюма железный ящик с патронами. Чонгор положил ящик Мохаммеду на ноги, приподнял их, чтобы Юйся примотала груз полиэтиленовой пленкой, вынес тело наружу и свесил через перила. Он подумал, стоит ли произнести речь, но понял, что не знает нужных слов, да и любые его слова сородичи Мохаммеда сочли бы кощунством. Поэтому он просто перекинул тело. Пленка держала крепко, и труп исчез под водой.
Черпая ведрами воду из-за борта, они споласкивали палубу, пока не смыли кровь, затем отыскали щетки, моющие средства и принялись драить тщательнее: оттирать брызги и отпечатки пальцев с вертикальных поверхностей. Марлон вытащил простреленную рацию из крепления и швырнул в море, за ней на шнуре полетел окровавленный микрофон.
Интерфейс у GPS был далеко не интуитивно понятным, однако Марлон разобрался, как на экранчике увеличивать и перемещать карту. Скучившись в темноте над прибором, они стали соображать, где уже прошли (GPS сохранял маршрут) и куда двигались теперь. Похоже, в течение первого часа Мохаммед вел судно на юг вдоль побережья, затем на скорости десять узлов взял восточнее, прямиком на Тайвань, и они оказались в тридцати морских милях от китайского берега – в том месте, где случались стычки и перестрелки. Там Марлон сбавил ход узлов до пяти. Когда шли медленнее, становилось непонятно, движутся ли они вообще, а корабль начинал барахтаться на одном месте, что подтверждалось неуверенно мигающим значком на экране навигатора. Да и руль на слишком низких скоростях делался, похоже, бесполезен.
Марлон передал Чонгору слова Бату о топливомере – точнее, о его отсутствии. Чонгор отправился в машинное помещение, стал вникать в устройство движка и вскоре обнаружил топливный насос. Труба от него шла сквозь переборку в отсек, почти целиком занятый двумя внушительными цилиндрическими баками: метр с лишним в диаметре и втрое больше в длину. От каждого в верхнюю палубу к штуцерам уходил шланг – видимо, по ним и заливали топливо на морской заправке. Подсвечивая себе фонариком и постепенно сужая зону поисков, Чонгор наконец нашел измерительный стержень: бамбуковую, само собой, палку, которая крепилась под планширом эластичной веревкой, была вручную размечена и подписана загадочными (по крайней мере для Чонгора) символами. Он позвал Юйсю прочесть иероглифы, потом они вместе открыли люк и погрузили палку в бак. Затем Чонгор, перебирая руками, начал ее вытаскивать, надеясь, что вот-вот ладонь ощутит прохладную влагу. Но произошло это не раньше чем показались последние дюймы. Юйся прочла номер деления. Число ничего не давало – они не знали, как быстро расходуется топливо. Впрочем, тот факт, что деление было последним, говорил сам за себя.
