Вот такое простое разделение. Хотя Чонгор догадывался, что есть и вертикальная градация. Он выдвинул гипотезу, по которой чем ниже стоят люди, тем бо́льшими суммами оперируют. На первый взгляд торговцы не приносили, а жрецы не уносили заметного количества слитков. Сперва Чонгор предположил, что сделки заключаются на бумаге, а деньги передаются где-нибудь в банке или на складе, однако позже заметил, как сверху вниз – от мелких торговцев к тяжеловесам – передают небольшие блестящие предметы. На вики-сайте говорилось: в Т’Эрре существуют металлы ценнее золота, хотя большинство персонажей их в глаза не видели, а используют такие металлы для масштабных транзакций. Монета красного золота стоила сотню обычных, синего – сотню красных, а монета цвета индиго, или, проще, индизолота, – сто синих. То есть (если Чонгор верно прикинул в уме) одна монета из игрового индизолота равнялась примерно семидесяти пяти тысячам реальных долларов.
Арт-директорам «Т’Эрры» казалось крайне важным, чтобы внешний вид монет кричал об их стоимости, и потому золото, переходя из рук в руки, сверкало лучами соответствующих оттенков. Банальное желтое собирали бродячие менялы на площади возле амфитеатра и оптом обращали в красное; оно отправлялось в верхние уровни ямы, которые из-за бойкой торговли мерцали, будто скопление алых звезд. Под ними преобладал синий, а тот в самом низу сгущался в индиго.
Марлон рассчитывал провернуть обмен примерно тридцати индизолотых монет, или трех тысяч синих. Поскольку расхаживать с тремя тысячами не важно каких предметов не слишком удобно, Чонгору оставалось только договориться с каким-нибудь воротилой из нижних рядов при условии, что: а) тот постоянно имеет дело с индизолотом, б) им управляет кто-то, кто может перевести деньги на Филиппины. Однако именно потому, что такие персонажи имеют при себе бешеные деньги, охраны вокруг них немерено. Стражники самого зловещего вида плечом к плечу обступали нижнее кольцо амфитеатра и бдели из-под сводов, стен и слоев мерцающего света (заклинаний, как предположил Чонгор). Выяснить мощь персонажа в «Т’Эрре» куда труднее, чем в других играх, где достаточно взглянуть на его уровень. В этом смысле Чонгору не хватало опыта. Впрочем, азы он усвоил и не сомневался, что даже самый мелкий купчишка с верхних рядов способен убить Скидку Лотерею одним косым взглядом.
Это навело Чонгора на мысль: он проберется в центр именно потому, что абсолютно безобиден. Он рискнул и спустился на верхний уровень ямы. Никто не обратил на него внимания. Еще на один вниз. Никакой реакции. Становилось тесно, Скидка Лотерея с трудом прокладывал себе путь. Его по-прежнему не замечали. Он был уже неподалеку от условной разделительной линии, слышал, как жрецы провозглашали: «Благословение!» – и вступали в переговоры с торговцами. Как выяснил Чонгор, «благословением» пользовались, чтобы переводить деньги в Т’Эрру: персонаж возносил молитву, с кредитки игрока списывались средства, и золото возникало из ниоткуда на одном из алтарей или в горах на конце радуги посреди какой-нибудь поляны, которую контролировала та или иная группировка жрецов, а жрецы через биржу вроде местной переводили деньги своим богомольным клиентам. Подслушав пару разговоров, Чонгор понял, что обычная сумма здесь – несколько тысяч простых золотых монет, то есть пригоршня красных. Однако ниже, в средних рядах, где в ход шло синее золото, он заметил: время от времени жрецы произносят не «благословение», а «чудо». Оказалось, иногда персонаж, моля о благословении, получает в сто, а порой и в тысячу раз больше, чем просил (и чем было оплачено). Чистое везение: все равно что найти сто долларов в пакетике с крекерами.
Тут-то Чонгора и осенило. Скидка Лотерея пробрался как можно ближе к окутанной заклинаниями охране. Когда он заметил, что ее магия начинает наносить ему урон, а стражники – коситься и тянуть руки к оружию, то немного отступил, сел и принялся наблюдать за происходящим в самом центре ямы. Все вокруг блистало пурпуром. Из рук в руки переходили миллионы долларов. Торговлю тут вели от силы персонажей двадцать, и каждый мог провернуть нужную Чонгору сделку.
Голос Марлона вернул его из вымышленного мира в интернет-кафе на Филиппинах. Последние несколько часов тот играл молча, однако теперь общался вслух с кем-то из своих рядовых помощников, а может, и военачальников. Большую ли он собрал армию, Чонгор мог только догадываться. Говорил Марлон спокойно, негромко, но настойчиво, а его руки скакали по клавиатуре, как пауки по горячей сковороде.
Скидка Лотерея не был занят ничем особенным – сидел и наблюдал, – и Чонгор решил поглядеть, что происходит у Марлона. Услышав, как кто-то говорит по-китайски, Юйся встрепенулась, приоткрыла глаза и замерла, вспомнив, где находится. Чонгор заметил, что смотрит она в противоположный конец зала: в кафе входила, если так можно сказать, утренняя смена. Последние часы они провели здесь почти одни; теперь же несколько новых посетителей сидели за компьютерами в прямой видимости у Юйси. И один как раз поспешно отводил глаза. Чонгор, который и сам, случалось, пялился на девушек, понял, что именно за этим Юйся и застала незнакомца, а теперь испепеляла его взглядом. Не желая встревать, Чонгор отошел к Марлону.
До сих пор он не видел на мониторе у Марлона даже намеков на мир меча и магии: сплошь бесчисленные слои окошек с ветвистой структурой орканизации, гистограммами, пляшущими полосками статданных и бегущими строками чата. Теперь же все они пропали, и появилось нечто более похожее на игру: изображение ущелья, где шла схватка. На людей Марлона – не на основную группу, а на фланг – напали, когда они переходили вброд горный поток. Атаку хорошо спланировали: на отмелях лежали несколько убитых. Впрочем, по земле, воде и воздуху прибывало подкрепление, нападавших втягивали в отдельные стычки, те то сливались, то распадались, один персонаж помогал другому и немедленно бросался в новый бой.
– Проблемы? – осведомился Чонгор.
– Нет, – ответил Марлон. – Мы их уделаем.
– А ты сам не собираешься кого-нибудь уделать? – Чонгор заметил, что Reamde преспокойно сидит на валуне посреди горного потока.
– Незачем. Я наблюдаю.
– И что же ты видишь?
Марлон долго молчал. Потом заговорил, словно только что осознал:
– Отлично дерутся. Бывалые персонажи, не какие-нибудь дети. Но вместе еще не сражались.
– С чего ты взял?
– В опытной банде знают, как помогать друг другу, а эти – нет. И выглядят они непохоже. – Впервые за несколько часов Марлон оторвал руку от клавиатуры и показал на одного из врагов: – Видишь? Сто процентов пестрый. А этот? Охристый. Почему они заодно?
Тут, словно его осенило, Марлон быстро опустил пальцы на клавиши и развернул угол обзора. Теперь он смотрел назад и вверх, прямо в звездное небо. В воздухе с помощью магии висели два персонажа и наблюдали за боем. Марлон кликнул – появились два окошка с именами и портретами. Чонгор не мог издали разобрать мелкий шрифт и спросил:
– Кто они?
– Не важно. Не те, кем кажутся.
– То есть?
– То есть это еще не нападение. Настоящее будет позже, – сказал Марлон.
