Зула сидела, подобрав ноги под себя, руки на коленях, и смотрела на юг, в сторону границы. Потом она уткнулась лицом в плечо и несколько раз всхлипнула.
– Все хорошо, – сказал Чет.
– Нет. Погибли люди. – Она подняла голову, потом пересела ближе к Чету и вытянула ноги. – Я их не убивала, но погибли они из-за меня. Питер. Летчики. Люди в автофургоне. Прими я другое решение, они все были бы живы.
– Но ты не помогаешь убийцам. – Почему-то от того, что он лежит на земле, а Зула плачет, Чет немного ожил. Почувствовал себя почти нормально.
– Конечно, я им не помогаю.
– Ты выстрелила из помповика, верно? Чтобы меня предупредить.
– Джахандар – снайпер – в тебя целился. Да. Я предупредила тебя выстрелом.
– То есть ты против них воюешь?
– Конечно. Но что толку, если в результате гибнут другие люди?
– Для меня вопрос слишком сложный, – ответил Чет. – Просто делай что можешь, красавица.
Зула, как ни старалась, не смогла побороть улыбку. Уголки ее рта пошли вверх.
– Ты всех женщин так называешь.
– Верно.
– Давно я не слышала таких разговоров!
Чет скромно пожал плечами.
– Ладно, – кивнула Зула. – Если я не помогу Ричарду сбежать, получится, что все эти люди погибли напрасно. Да и тебя нужно отвезти к врачу. Но прежде мне надо пересечь границу. И без твоей помощи я не справлюсь.
– Американский водопад, – сказал Чет. – Нам надо туда.
– Как мне… как нам туда добраться?
Чет повернул голову и левой рукой указал на юг, туда, где вздымался хребет – бледно-розовое гранитное лезвие с островками снега наверху и длинным шлейфом глыб, скатившихся миллионы лет назад, у подножия. Трасса доходила до древнего обвала, шла над ним на пропитанных креозотом опорах и упиралась в сплошную каменную стену. Там начинался туннель, нацеленный горизонтально в сердце хребта.
– Мы ходили старыми штольнями. Лезть через верх не надо. Это заняло бы дни, я бы не дошел. Да и ты бы не дошла. Нет, мы пойдем по горным выработкам. Их обнаружил Ричард – они-то и есть его секрет. Мы перейдем на другую сторону. Потом вниз по реке к водопаду. На сорок девятую параллель. Там я останусь ждать, а ты пойдешь дальше.
– Тогда идем, – сказала Зула. – Если ты думаешь, так надо.
– Да. Я думаю, так надо.
* * *
Туннель был рассчитан на узкоколейку, то есть в него могла бы свободно въехать машина. Чтобы такого не случалось, владельцы поставили метрах в десяти от входа прочную стальную решетку. Эти десять метров были сплошь разрисованы ядовито-акриловыми граффити и завалены полуметровым слоем пустых бутылок, пакетиков от чипсов, завязанных узлом презервативов и севших батареек. У самого входа темнело кострище; Зула, перейдя в шерлокхолмсовский режим, убедилась, что зола еще горячая. Джонс и его люди проходили здесь часа два назад.
В решетке была дверь. Ее запирали на замок и взламывали, закрывали на цепь и взламывали, заваривали и взламывали столько раз, что не осталось живого места. Сейчас она стояла чуть приоткрытая, и Зула, посветив через решетку фонариком, увидела, что мусора и граффити по другую сторону лишь немногим меньше, чем по эту. Нюх уловил едкий запах краски из аэрозольного баллончика. Зула провела лучом по стальной табличке на двери. Там была какая-то надпись на арабском. Прочесть ее Зула не могла, но тронула один значок пальцем. Краска была совсем свежая и мазалась.
– Осторожно! – крикнул Чет, медленно подходя сзади.
– Что такое?
– Здесь раньше ставили мины-ловушки.
– Кто?!
– В какой-то момент, – сказал Чет, – конкуренция в нашем деле стала довольно сильной. В него пришли всякие отморозки, которые и убить могут. Тогда-то мы с Доджем и завязали.
Зула поводила фонариком по дверной щели и заметила, как ближе к низу что-то блеснуло. Стальная проволока. Она была намотана на вертикальный стальной прут, составлявший каркас двери, тянулась горизонтально через щель к раме и дальше вдоль решетки к стене, где исчезала под кучей мусора.
К тому времени как Зула все это разглядела, Чет ее нагнал. Держась за решетку, он тоже проследил глазами проволоку. Дыхание у него было хриплое и булькающее.
– Вот гадство. Вообще-то я не думал, что она тут и правда будет.
– Полагаешь, в мусорной куче что-то спрятано?
– Похоже на то.
В кармане косухи у Чета был лезермановский мультитул с пассатижами и кусачками. Он велел Зуле выйти из туннеля и встать спиной в горе, затем перекусил проволоку и открыл дверь – заскрипели петли. Чет сосчитал до десяти и объявил:
– Все чисто! Но прежде чем мы пойдем дальше, я тут отдохну, а ты сбегай к байку – кое-что принесешь.
Кое-что оказалось толстым тросом с замком. Зула принесла его в туннель и помогла Чету надежно запереть за ними дверь изнутри.
Они двинулись очень осторожно, что было совсем не трудно, поскольку идти быстро Чет так и так не мог. Кучи мусора остались позади, а дальше мест, где можно запрятать мину, было не много. И Джонс пометил бы их краской из баллончика, чтобы те, кто пойдет следом – Ершут, Джахандар и другие – ненароком не подорвались. Поэтому нюх Зулы сделался особенно чуток на запах аэрозольной краски.
Через несколько минут дошли до места, где туннель упирался в стену. В стене был лаз высотой примерно в рост Чета.
– Штольня, – объяснил Чет. – Когда-то здесь ездили вагонетки – прямо к рудному телу под хребтом. Только первый ее отрезок расширили до железнодорожного туннеля. Теперь мы входим в саму штольню.
Здесь была еще одна куча мусора и еще одна стальная дверь, преграждающая вход в штольню – естественное место для очередной мины-ловушки. Однако Зула не чувствовала запаха краски, а Чет, внимательно осмотрев мусор и дверь, не нашел ничего подозрительного. Они шагнули в узкое пространство штольни и обнаружили, что, как всегда, туристы и любители расписывать стены побывали здесь первыми.
– Третий справа, – проговорил Чет, потом закашлялся и сплюнул на стену что-то темное. Кашель отнял столько сил, что он на несколько секунд прислонился к стене, и заковылял дальше, упрямо не пропуская Зулу вперед.
Она очень хотела спросить: «Что третье справа?» – но понимала, что скоро увидит сама, а Чету сейчас лучше не тратить силы на разговоры. Загадка разъяснилась, когда они миновали дыру в стене и Зула, посветив туда фонариком, увидела штрек, уходящий, надо полагать, в рудное тело. Вмещающая порода здесь была иная, чем на поверхности: темнее, но вся в цветных прожилках, а там, где вода, проникая в трещины, сочилась по стенам к канавке в подошве штольни, блестели кристаллические наросты. Довольно скоро показался второй штрек, а метров через двадцать за ним – за полосой совершенно другой породы – и третий. Что им туда, Зула могла бы догадаться по нюху: запах краски снова усилился. На сей раз надпись состояла из нескольких строк по-арабски и красовалась у самого входа в штрек.
