«Большой, толстый, с никудышной дыхалкой».
– Расскажи про свою семью, – попросил Ричард.
– Ай-яяя! Моя семья плачет. И, наверное, в беде.
– Из-за того, что случилось с тобой?
– Из-за того, что я сделала, – поправила Юйся. – Оно не само со мной случилось.
– Когда все выяснится, тебя простят.
– Если нас не убьют, – уточнила Юйся и так рванула вперед, что скоро затерялась в подлеске (тут камуфляж работал идеально).
Ричарду пришлось тоже перейти на бег.
– Смотрите! Кто-то оставил здесь одежду! – крикнула девушка, когда он уже основательно запыхался и вспотел. Она потянула за рукав, выглядывавший из-под поваленного ствола.
– Зула, – сказал Ричард, подбегая. – Перед подъемом сбросила все лишнее.
– Подъем впереди?
– Прямо отсюда и начинается. – Ричард обогнул Юйсю и, раздвигая кусты, прошел последние несколько ярдов до тропы.
В прошлые годы он под нажимом Муз-Мстительниц несколько раз принимался худеть и таким образом вынужденно узнал важную особенность человеческой физиологии: метаболизм сжигания жиров куда хуже метаболизма сжигания углеводов. После него чувствуешь себя усталым и заторможенным. Только когда Ричард плохо соображал и злился по пустякам – то есть не мог работать и получать удовольствие от жизни, – он знал наверняка, что и впрямь худеет. Именно так он чувствовал себя в начале подъема, однако даже в теперешнем отупении достаточно быстро уловил главное свойство геометрии серпантина: миле по тропе могут соответствовать сто ярдов по прямой. Они получили отличную фору и, надо надеяться, ее сохранили, но через минуту или через час настанет момент, когда Ричард глянет вниз, Джахандар (если тот и впрямь идет следом) посмотрит наверх и их взгляды встретятся на расстоянии выстрела из винтовки, а может, даже из помповика.
Ричард хотел бы убедить себя, что Джахандару это не придет в голову, однако человек, всю жизнь воевавший в горах, очень хорошо знает, что такое серпантин.
Теперь Ричард понимал, что его осоловелость и раздражительность объясняются не только голодом.
Интуиция подсказывала ему, что они прокололись.
Они прокололись, потому что Джахандар их нагонит – возможно, нагоняет уже сейчас – и отыщет место, откуда можно стрелять по следующему витку серпантина. Черт, он даже может устроить снайперскую засидку, упереть винтовку на что-нибудь твердое, устроиться поудобнее и просто ждать, пока Ричард и Юйся будут бегать по склону зигзагами словно мишени в тире.
«Я тебя люблю, но я устала жить со священным чудовищем», – сказала при расставании Алиса, одна из его бывших подружек, прежде чем вознестись в пантеон Муз-Мстительниц. Ричарду потребовалось время, чтобы расшифровать Алисины слова – она была не в настроении пояснять, – однако позднее он понял, что именно за это его держат в Корпорации-9592. Все остальное: завязывать контакты с отмывателями денег, тянуть оптоволокно, приглашать писателей-фантастов и управляться с Плутоном – куда лучше и дешевле делали бы люди, нанятые через хорошие рекрутинговые агентства. Его роль в конечном счете сводилась к тому, чтобы сидеть с полусонным видом в уголке конференц-зала или вполглаза просматривать корпоративную рассылку, кипя от злости, а потом вдруг брякнуть что-нибудь такое, что многих обидит и заставит компанию изменить курс. Только задним числом коллеги видели мели, которых избежали лишь потому, что Ричард вовремя грохнул кулаком по столу.
И сейчас тот самый случай.
Правильное решение одно: остановиться, найти укрытие, выждать, пока Джахандар их нагонит, не стрелять, подпустить его на двадцать ярдов и, если получится, уложить, прежде чем он успеет открыть огонь.
– Стой, – тихо сказал Ричард.
– Устали, дядя? – спросила Юйся.
– Нисколько, – заверил он. – Просто здесь нам надо остановиться и дать бой.
– Я двумя руками за. Можно мне будет выстрелить по этому гаду?
– Только если он меня убьет.
* * *
Чонгор врубил передачу, резко газанул и выехал со стоянки. До сих пор двигатель работал на холостых оборотах – Марлонову ноутбуку было нужно питание.
– Уот зе?.. – спросил Марлон, которого выкинуло из Интернета. Чонгор не знал, почерпнул он эту фразу из комиксов или для прикола изображает китайского нерда, наивно уверенного, что язык комиксов – это и есть разговорный английский.
– Что-то не так, – сказал Чонгор.
– Ты говорил, что не можешь ее водить.
– Не могу водить легально.
– Ой.
– Но, как видишь, она едет.
– Я переводил деньги, – сказал Марлон – не обиженно или жалобно, а просто давая Чонгору понять, какую важную работу тот прервал.
– Ты переводил деньги три часа, – напомнил венгр, – пока я смотрел на карту. – Он тряхнул дорожной картой Айдахо, которую Шеймус купил на заправке. – Они должны были вернуться давным-давно. А «Голда шу» столько ждали денег, что потерпят еще немножко.
Изучая карту, Чонгор выяснил, как выехать из Кёр-д’Алена на дорогу к Сендпойнту и Бурнс-Форду. По ней он и двинулся, тщательно соблюдая все правила движения, чтобы не остановили. Надежды на то, что венгерские права тут действительны, у него было маловато.
– Может, они засмотрелись на что-нибудь интересное.
– Дело не в этом. У вертолета ограниченный запас топлива – он может пробыть в воздухе строго определенное время.
Он почувствовал на себе скептический взгляд Марлона.
– Я погуглил, пока ты ходил в сортир, – пояснил Чонгор.
– Ладно…
– Я знаю, что ты скажешь: может, вертолет вынужден был сесть из-за поломки, – но тогда они нам позвонили бы и предупредили, что задержатся.
– Насколько они опаздывают?
– Очень намного.
Марлон по-прежнему смотрел на него, ожидая продолжения.
– По идее, – сказал Чонгор, глянув на приборную панель, – у вертолета кончился бензин пятнадцать минут назад.
– Может, позвоним?
– Кому? – с жестким злорадством переспросил Чонгор. Он уже мысленно прошел этой дорогой, понял, что она ведет в тупик, и теперь ждал, когда Марлон дотумкает до того же.
Они проскочили через большую развязку на границе округа Кёр-д’Ален и помчались на север по отличной прямой магистрали. Холодное утро незаметно сменилось ясным погожим днем.
– Так что ты будешь делать?
– Мы поедем в Бурнс-Форд, откуда всего несколько миль до места, над которым они летали, придем в аэропорт и спросим, не знают ли там что-нибудь о пропавшем вертолете.
Примерно через полчаса они выехали к длинной дамбе через озеро. Чонгор заметил, что Марлон, вытянув шею, смотрит на спидометр, и сам взглянул туда же. Стрелка стояла на девяноста.
