– Готово, – объявила Элизабет.
– Бункер запечатан. – Джейк вновь нажал кнопку «передача». – Отлично. Мы за козьим навесом. Постараюсь время от времени сообщать тебе, как идут дела. Мальчики меня слышат?
– Да, они рядом со мной.
– Мужайтесь и молитесь, – сказал Джейк. – Я вас очень люблю и надеюсь скоро обнять. Но пока не увидите мое лицо на видеокамере, не отпирайте дверь, что бы ни произошло.
* * *
Убедившись, что никто его не видит, Джон сел и начал сползать по склону на заду. Протезы были отличные – Ричард на каждое Рождество покупал ему новую пару и не жалел денег, – однако на спуске только мешали. Даже сейчас они постоянно цеплялись за кусты, так что Джон отстегнул их и растер культи, которые болели как сволочи. Затем он сунул протезы в рюкзак и продолжил спуск. Получалось ужасно медленно. Впрочем – учитывая серпантин, – не многим медленнее, чем на ногах по тропе. В других обстоятельствах Джон горько переживал бы, что ползет как калека, но сейчас он был один и практически невидим в любом случае – его голова возвышалась над землей от силы фута на два.
Это, вероятно, и спасло ему жизнь, потому что передовой разведчик моджахедов сумел пройти по лесу тихо и Джон, вообще туговатый на ухо, заметил его только с расстояния в двадцать футов.
Джон, разумеется, толкался руками. Оставленный Зулой «глок» лежал в кармане куртки.
Он бы упустил разведчика, если бы не выстрелы внизу. Услышав их, боевик замер – спиной к Джону, лицом к дому Джейка – и достал рацию. Это был стриженный под машинку блондин со шрамом на затылке. Джон как раз успел достать «глок». Цель была настолько идеальная, что он немного переоценил себя: двумя руками навел пистолет, но не удержался на склоне. Джон успел сделать один выстрел и тут же съехал на ярд до кочки, которая его и остановила.
Боевик развернулся на месте и, наверное, убил бы Джона, не будь его рука занята рацией, а так он успел только выкрикнуть какое-то предупреждение, прежде чем Джон всадил две пули ему в живот. Убитый отлетел к упавшему дереву и съехал на несколько ярдов по склону. Уже не пытаясь двигаться тихо, Джон заскользил на заду вдогонку за ним и на середине пути, вероятно, сломал копчик о камень. От боли он потерял равновесие и покатился вниз, оставляя за собой выпавшие из рюкзака и из карманов вещи. Однако ему удалось добраться до моджахеда и забрать оружие – превосходный «хеклер и кох», – прежде чем подоспели другие боевики. Джон впервые держал в руках такой автомат и не мог без очков прочесть меленькие буковки на механизме, но на ощупь сообразил, как дослать патрон и сдвинуть предохранитель.
Из рации донесся взволнованный голос, и одновременно тот же голос произнес те же слова ярдах в двадцати от Джона.
Приближающийся боевик тоже это услышал и зашагал на звук, каждые несколько секунд включая микрофон и слушая статический треск. Джон в отчаянии схватил рацию и отбросил подальше, словно гранату с выдернутой чекой, однако боевика это не обмануло – видимо, он услышал движение. Джон прицелился на шорох шагов и нажал на спуск. Из автомата вырвалась короткая очередь. Следовало, конечно, выждать, когда противник подойдет ближе, но Джон не был на сто процентов уверен, что незнакомый автомат выстрелит, и должен был в этом убедиться.
Боевик (на расстоянии ярдов десять, полностью скрытый кустами и папоротником) инстинктивно нырнул рыбкой по склону вниз – крайне опасный маневр, но вполне логичный. Теперь Джон не знал, где противник, и в таком густом подлеске не мог узнать, пока тот не выдаст себя движением.
Кстати, сам Джон свою позицию уже выдал. Прикинув, куда мог откатиться противник, он начал сползать вниз – по возможности тихо, а значит, медленно. И одновременно услышал, что в лесу есть кто-то еще.
Джон сидел очень тихо, прислушиваясь, когда на «хеклер и кох» наступили, вдавив дуло в землю. Поскольку Джон крепко сжимал автомат, то завалился набок. С усилием повернув голову, он увидел человека, смотрящего на него с высоты шесть футов.
Или даже больше. Человек был очень высокий. И чернокожий. Не то чтобы Джон не любил негров. Он всегда относился к людям сообразно их личным качествам.
Лицо выглядело знакомым. Джон недавно видел его на фотографии.
Абдулла Джонс держал в одной руке пистолет, в другой – Джонов протез, который выпал из рюкзака и скатился по склону.
– Жалкое до омерзения зрелище, – сказал Джонс.
– Иди в жопу, уебок, – ответил Джон.
Джонс нагнулся, поднял искусственную ногу над головой и обрушил ее Джону на лицо, как дубину.
* * *
Когда началась перестрелка, Соколов отбросил осторожность и побежал. Красться больше не имело смысла – Джонс не оставил в засаде снайпера: моджахеды прорывались к дому Джейка, стреляя во все, что движется. У них осталась одна цель: выйти к дороге и свалить отсюда, пока не нагрянула полиция. По крайней мере так думал Соколов. Интересно, кстати, как Джонс планирует выбираться из поселка? Реквизировать автомобили? Или у него есть сообщники, которые должны подъехать к месту встречи? Самый вероятный вариант, поскольку Джонс обыкновенно все продумывает тщательно. И самый паршивый – с точки зрения Соколова. Потому что, коли так, Джонс скоро получит подкрепление, вооруженное лучшими штурмовыми винтовками из американских магазинов. Скорее всего встреча назначена у дома Фортрастов, потому что это самое простое указание, какое Джонс мог отдать. И наименее чреватое путаницей. Люди в таких ситуациях руководствуются по большей части инстинктами, а инстинкт будет гнать их к чему-нибудь похожему на укрытие.
Ближе к участку Фортрастов Соколов услышал, как стреляют из пистолетов. Он обогнул холм и оказался всего метрах в двухстах от дома. За деревьями видны были только угол крыши, труба с громоотводом и анемометр домашней метеостанции, устроенной наверху Джейком и его сыновьями. С дороги доносились крики и пальба. Другая стычка, судя по выстрелам, происходила на спуске с тропы. В самом доме все было тихо. Очевидно, ни Джонс, ни его сообщники туда еще не добрались.
Поэтому Соколов решил, что первым займет дом. Стены там бревенчатые, почти в метр толщиной – отличная защита от пуль.
Он припустил с холма и довольно скоро достиг расчищенной части леса. Это место обещало скоро стать очень опасным, а может, уже и было. Потом бросился на землю и по-пластунски прополз несколько метров до срубленного дерева, еще не распиленного на дрова. Тонкий ствол не остановил бы пули, но торчащие ветки создавали визуальную преграду. Соколов осторожно приподнял голову. Выстрелов не последовало. Он внимательно оглядел дом, не увидел выбитых окон или украдкой выглядывающих лиц – иначе говоря, никаких признаков, что там противник. Две группы стрелков двигались по участку в общем направлении дома.
Соколов вскочил на ноги и рванул к входной двери.
* * *
Как ребенок, которому подарили молоток, хочет непременно им что-нибудь забить, так Шеймус, заполучив неплохую снайперскую винтовку, теперь отыскивал себе мишень. Последние несколько минут они с Юйсей спускались по тропе, которая, судя по свежим следам – от ботинок и шин мотовездехода, – вела туда, куда все стремились попасть. Со слов Ричарда Шеймус знал, что внизу живет его брат Джейк с женой и детьми, которых всеми силами надо уберечь.
