Чонгору – большой мишени с маленьким пистолетом – не резон было затевать салки с юрким автоматчиком, поэтому он, насилу сдерживаясь, лежал очень тихо и ждал, пока противник себя выдаст.
Минуту ничего не происходило, только на подъездной дороге по-прежнему звучали выстрелы.
И тут боевик выпрямился во весь рост – метрах в десяти от Чонгора – и дал очередь от бедра. Оглядев результат, упер автомат в плечо, чтобы лучше прицелиться.
Он целил в Зулу.
Чонгор привстал, уперся коленом в землю, навел пистолет и выпустил с полдюжины патронов. К тому времени как он закончил, боевик исчез – убит или спрятался, сказать было невозможно.
* * *
Зулу ударило по голове поленом, сбитым плохо нацеленной очередью. Это обещало большую шишку, но ничего серьезного.
Пытаясь не думать о том, что по ней стреляют, она вновь навела винтовку. Гранатометчик сидел на корточках и, чуть привставая и поворачиваясь, оценивал разные цели.
Внезапно в нем произошла перемена. Он выглядел нервным, беспокойным, а теперь замер, словно кот перед прыжком. Зула видела в оптику, как он поудобнее приник глазом к окуляру прицела и нащупывает спуск.
Она первой нажала на спусковой крючок.
Ничего не произошло. Очевидно, в тот миг, когда ее ударило поленом по голове, палец произвел выстрел. Патронник был пуст.
Зула передернула затвор, дослала последний патрон, быстро прицелилась снова и выстрелила. Потом приподняла голову. Гранатометчик рухнул лицом вниз, из ствола на его плече вырвалась струя пламени. Граната ударилась о землю в нескольких ярдах впереди него, крутясь, взмыла в воздух и со свистом унеслась прочь.
* * *
– Ладно, – сказал Шеймус. – Можешь идти со мной. Только прибереги последний патрон для чего-нибудь действительно важного.
И он побежал по склону, держа винтовку здоровой рукой, а раненую оставив болтаться. Кровь бежала по ней и стекала с кончиков пальцев. В следующий миг он едва не споткнулся о моджахеда, который в него стрелял и которого Юйся уложила из помповика. Видимо, Джонс отправил подчиненного убрать снайпера, и Шеймус заметно упростил ему задачу, когда вскочил и запрыгал.
Впрочем, возможно, этим он спас себе жизнь. Потому что иначе боевик подкрался бы ближе и лучше прицелился, а так не устоял перед искушением выстрелить по заманчивой мишени с чересчур дальнего расстояния.
– Забрать его пистолет? – крикнула Юйся в нескольких ярдах позади.
– Отличная мысль, детка, – ответил Шеймус. – Помни: если нажмешь на крючок, он выстрелит.
– Ага.
– Сверху у него кожух-затвор, который отскочит назад и откусит тебе часть руки, если будешь держать его так.
– Угу, – рассеянно отозвалась Юйся.
– Я серьезно. Передвинь руку пониже.
Она наконец сделала, как он сказал.
– С тобой все хорошо? – спросил Шеймус.
– Мы бежим по открытому месту.
– Можешь остановиться когда захочешь, – чуть резковато заметил он. – Мы бежим по открытому месту, потому что сейчас – последняя стадия игры, а мы не там, где она происходит. Мне нужны угол и расстояние.
– Из тебя кровь течет на землю.
– Куда же ей еще течь?
Они пробежали ярдов двести по открытому пространству вдоль расчищенного участка леса и не заметили ни одного живого моджахеда. Шеймус видел все как во сне. Ему было немного стыдно, что он так раскис от пустяковой раны. Видимо, пробежка по склону была полубессознательной попыткой справиться с шоком и сосредоточить мысли на чем-нибудь другом.
– Вижу гада, – объявил Шеймус, когда ярдах в ста от него из укрытия выглянула голова высокого человека.
Он прислонился к стволу, чтобы стрелять увереннее, и тут же упал на одно колено: не потому, что собирался, это произошло само – правая нога подломилась.
Что-то тяжелое било его по боку на каждом шагу. Что-то в правом кармане штанов. Когда он упал на левое колено, штанина на правом натянулась, и довольно много теплой жидкости вылилось ему на бедро.
Шеймус впервые глянул вниз и увидел, что у него прострелена еще и правая часть живота, а кровь из раны почему-то все время стекала в карман.
Он лежал на спине, а Юйся стояла над ним, зажимая руками рот. Возможно, она только что вскрикнула.
Шеймус здоровой рукой поднял винтовку в воздух.
– Убей его, – сказал он. – Убей Абдуллу Джонса.
* * *
Чонгор осторожно продвигался вперед – пытался выяснить, убил ли автоматчика. Сзади что-то зашуршало, и он, обернувшись, увидел Абдуллу Джонса, который просто стоял и на него смотрел. Чонгор поднял пистолет и навел на Джонса. Джонс в тот же самый миг навел на него «калашников».
Чонгор понимал, что с такого расстояния едва ли попадет. Руки у него дрожали.
– Ты, – сказал Джонс. – Будь это кто другой, я уже давно бы нажал на спуск. А так просто стою в обалдении. Ты-то как сюда попал, Чонгор? Ты ведь Чонгор, да?
– Да.
– И как ты здесь очутился?
– Долгая история.
– Жалко. Я хотел бы ее послушать, да жаль, времени нет.
Он поднес автомат к плечу.
Сбоку раздался хлопок. Опять снайпер. Джонс глянул в ту сторону, однако не похоже было, что он задет.
Чонгор бросился на землю и принялся наугад палить через листву.
Просвистело несколько пуль, но Джонс стрелял с одной целью – не дать ему приподняться. Когда Чонгор отважился наконец поднять голову, Джонса уже не было.
Рядом с домом завели двигатель.
Чонгор встал и увидел Джонса на квадроцикле. Тот несколько секунд разбирался с управлением, затем повернул и поехал прочь, к дороге.
* * *
Так больно Соколову не было еще никогда. Он понимал, что останется без ноги, даже подумывал вытащить нож и провести самоампутацию. В остальном, впрочем, жаловаться было не на что. Ни одна пуля в него не попала, он не переломал себе при падении все кости. Пол веранды, который лезвием гильотины рассек бы его пополам, если бы упал чуть ближе, послужил своего рода навесом, по которому скатились бревна и все остальное, так что Соколова не раздавило, а только немного прижало к земле.
Итак, все отлично, он просто не в силах двигаться. В бревнах было много просветов; Соколов попробовал целиться в них винтовкой, однако мишеней не обнаружил.
Где-то рядом завели квадроцикл.
Соколов его не видел – обзор в ту сторону загораживал кусок крыши – и решил, что это Джейк вернулся за своим мотовездеходом.
Несколько мгновений двигатель работал вхолостую, потом водитель газанул, включил передачу и двинулся в объезд кучи бревен, под которой лежал Соколов.
