В ожидании отставшего отряда Джордан целую неделю рассказывал Робин о мистере Родсе, восхваляя его честность и порядочность, желание принести мир всему миру, объединив его под властью одного государства.
Джордан инстинктивно понял, какие качества Родса произведут впечатление на Робин, и не уставал говорить о его патриотизме, отзывчивости и сочувственном отношении к чернокожим рабочим, о противодействии выдвинутому парламентом Кейптауна закону, который позволил бы работодателям сечь своих чернокожих слуг. Только тогда, когда Джордан решил, что тетушка прониклась достаточной симпатией к Родсу, он упомянул концессию. Однако несмотря на всю подготовку, Робин яростно отвергла эту идею.
– Чтобы еще одно племя лишилось своих земель?! – воскликнула она. – Ни за что!
– Тетушка, нам не нужны земли матабеле. Мистер Родс гарантирует суверенитет Лобенгулы и обещает защиту… Я читал ваше письмо в «Кейп таймс», в котором вы выражали озабоченность набегами матабеле на земли машона. Когда над племенами машона взовьется британский флаг, их будет защищать британское правосудие… Вы ведь знаете, тетушка, что немцы, португальцы и бельгийцы, точно стервятники, собираются вокруг, и есть лишь одна нация, способная выполнить священную миссию…
Джордан выдвигал обдуманные, убедительные аргументы, вел себя бесхитростно, его доверие Сесилу Джону Родсу было трогательным и заразительным, и он все время возвращался к самому душераздирающему аргументу:
– Тетушка, вы собственными глазами видели молодых матабеле, возвращающихся из набегов на земли машона с покрытыми кровью ассегаями и связанными пленными девушками. Подумайте о том, что эти молодцы там натворили: сожженные деревни, убитые младенцы и старики, разрубленные на куски воины. Как вы можете отвергать защиту, которую мы предоставим племенам машона?
Однажды ночью, лежа в темноте на узкой кровати, Робин заговорила об этом с Клинтоном.
– Дорогая, мне всегда казалось ясным, как солнечный африканский день, что Господь уготовил этому континенту попасть под защиту единственной нации на земле, обладающей достаточной добродетелью, чтобы править во благо туземных народов, – не задумываясь ответил он.
– Клинтон, мистер Родс – еще не вся нация!
– Он англичанин.
– Эдвард Тич, пират по прозвищу Черная Борода, тоже был англичанином!
Они долго молчали, и вдруг Робин сказала:
– Клинтон, ты не заметил ничего странного в Салине?
– Она заболела? – немедленно разволновался он.
– Боюсь, что так и есть, причем болезнь неизлечима. По-моему, она влюбилась.
– Господи помилуй! – Он рывком сел в постели. – Да в кого же?
– А сколько молодых людей в настоящий момент живет в Ками?
По дороге на утренний прием больных Робин остановилась возле кухни. Вчера вечером Клинтон зарезал свинью, и теперь Джордан и Салина делали сосиски. Юноша крутил ручку мясорубки, девушка проталкивала в нее куски мяса. Ничего не видя и не слыша вокруг себя, они весело болтали, не замечая, что за ними наблюдает стоящая в дверях Робин.
Какая прекрасная пара! Они великолепно смотрятся вместе. На Робин вдруг нахлынуло ощущение нереальности происходящего, на душе стало нехорошо: в жизни не может быть такого совершенства.
Увидев мать, Салина вздрогнула и залилась краской без всякой на то причины – даже кончики острых ушей покраснели.
– Ой! Мама, ты меня напугала!
Робин охватило сочувствие и, как ни странно, зависть к дочери. Если бы сама Робин до сих пор сохранила способность к таким чистым и невинным чувствам!.. Перед глазами возник образ Мунго Сент-Джона – худощавый, покрытый шрамами и неразборчивый в средствах тип. Потрясенная бурей эмоций, она заговорила неожиданно жестко:
– Джордан, я приняла решение. Когда приедет мистер Радд, я отправлюсь вместе с тобой в крааль Лобенгулы, чтобы изложить твою просьбу.
После длительной и неудачной торговой экспедиции к реке Замбези Мунго вместе с Луизой вернулся в крааль Булавайо, где их продержали почти семь месяцев. Неторопливость Лобенгулы была только на руку Мунго.
Робин Кодрингтон отказалась разговаривать с королем от имени Сент-Джона, и в результате он стал одним из десятков белых просителей, расположившихся лагерем вокруг королевского крааля.
Даже если бы Мунго хотел уехать, Лобенгула бы не позволил. Похоже, ему нравилось общаться с генералом, он охотно слушал рассказы об американской войне и морских плаваниях. Примерно раз в неделю Лобенгула вызывал Мунго на аудиенцию и часами задавал вопросы через переводчика. Разрушительная сила пушек очаровала короля, он требовал детальных описаний проломленных стен и разорванных на куски человеческих тел. Море тоже вызвало огромный интерес: Лобенгула пытался постичь бескрайность водных просторов и буйство штормов. Когда же Мунго деликатно намекнул на получение земельного надела и торговой концессии, король усмехнулся и отпустил его восвояси.
– Я позову тебя, Сияющий Глаз, если надумаю. А пока нет ли у тебя какой нужды в еде и питье? Я пошлю в твой лагерь все, что попросишь.
Однажды Лобенгула разрешил Мунго отправиться на охоту в вельд при условии, что он останется к югу от реки Шангани и не будет убивать слонов или бегемотов. На охоте Мунго убил громадного самца страуса и вернулся с просоленной высушенной шкурой, в целости сохранившей дивное оперение.
Трижды король позволял Мунго возвращаться в миссию Ками, когда тот жаловался на боли в ноге. Инстинкт хищника подсказал Сент-Джону, что эти визиты будоражили и волновали Робин Кодрингтон. Каждый раз он задерживался на несколько дней, постепенно укрепляя свои позиции. Когда он снова попросил ее встать на его сторону в переговорах с Лобенгулой, Робин уже не отказала наотрез, а задумалась на целый день.
– Генерал Сент-Джон, я не могу отдать мышку в лапы кошке.
– Мадам, я освободил своих рабов много лет назад.
– Когда вас вынудили это сделать, – согласилась она. – А кто будет контролировать ваши действия в Матабелеленде?
– Ты, Робин! Я с радостью подчинюсь тебе.
Она покраснела и отвернулась, чтобы скрыть вспыхнувшие щеки.
– Сэр, ваше поведение выходит за рамки приличий!
Робин ушла, и Мунго успел на свидание с близнецами под свинцовым деревом. Девочки, очарованные встречами в период выздоровления Мунго, не забыли его, несмотря на долгое отсутствие, и стали бесценными союзниками. Никто, кроме них, не вытянул бы из Джубы важные сведения, необходимые для составления плана. Мунго усомнился в существовании алмазов и заявил, что поверит только тогда, когда близнецы скажут, где Лобенгула хранит сокровище.
Джубе и в голову не пришло заподозрить невинную парочку. Ближе к вечеру, выпив целый горшок своего знаменитого пива, она становилась добродушной и разговорчивой.
– Нинги хранит алмазы под спальным местом, – сообщила Вики.
