- 070 Британских авиалиний, говорит контроль Яна Смита, вам повторно отказано в посадке. Вы слышите меня, 070?
- 070 Британских авиалиний, говорит командование военно-воздушных сил. Вы предупреждены о нарушении национального воздушного пространства. Вам приказано немедленно подняться на высоту в тридцать тысяч футов и идти курсом на Найроби.
"Боинг" находился уже на удалении в сто морских миль и снизился до пятнадцати тысяч футов.
- Ведущий "Бриллианта", говорит Чита. Попытайтесь заставить цель повернуть.
Длинный стройный самолет в пятнистой коричнево-зеленой маскировочной окраске снижался стрелой, быстро догоняя гиганта с несколькими двигателями, он нырнул сразу за хвостом "боинга" и вынырнул перед его весело раскрашенным в красное, белое и синее носом.
Пилот "миража" искусно подвесил свою проворную машину в ста футах перед "боингом" и покачал крыльями - приказ "следуйте за мной".
"Боинг" продолжал спокойное движение, словно ничего не видел и не понял. Пилот "миража" слегка подтолкнул дроссель, и щель между самолетами сузилась до пятидесяти футов. Снова он покачал крыльями и начал поворот на север по криказу Читы.
"Боинг" продолжал невозмутимо приближаться к Йоханнесбургу, заставив пилота "миража" отказаться от попыток увести его.
"Мираж" вернулся, держась чуть выше выхлопов левых двигателей "боинга", поравнялся с рубкой, и пилот смог заглянуть через пространство в пятьдесят футов.
- Чита, говорит "Бриллиант Один". Мне хорошо видна их рубка. В ней четвертый человек. Женщина. Она как будто вооружена автоматическим пистолетом.
Видны были лица двух пилотов, белые, как кость, они смотрели на перехватчик. Женщина наклонилась над левым сидением и иронически подняла свое черное оружие. Она улыбнулась, и пилот "миража" был так близко, что разглядел ее белые зубы.
- ...молодая женщина, светлые волосы, mooi, baie mooi, - доложил пилот и тут же перевел: - Хорошенькая, очень хорошенькая.
- "Бриллиант Один", говорит Чита. Попробуйте лобовую атаку.
"Мираж" с громом унесся, быстро набрал высоту, остальные четыре истребителя повторили маневр, заняв позицию "пятерни"; теперь все они висели перед "боингом".
- Чита. Мы заняли позицию для лобовой атаки.
- "Бриллианты". Имитация. Атакуйте в линию. Интервал пять секунд. Минимальное разделение. Повторяю, не открывать огонь. Это имитация атаки. Повторяю: это имитация атаки.
- "Бриллиант Один". Понял. Имитация атаки.
"Мираж Ф-1" качнул крыльями и опустил нос, скорость его мгновенно возросла, он преодолел с громом звуковой барьер, приближаясь с явно агрессивынми намерениями.
Сирил Уоткинс увидел его с расстояния в семь миль.
- Боже! - закричал он. - Это на самом деле! - Он качнулся вперед, собираясь взять на себя управление "боингом", прервать приближение, которым руководил автопилот.
- Сохранять прежний курс, - Ингрид впервые за все время возвысила голос. - Прежний курс. - Она направила свой пистолет на бортинженера. Нам теперь штурман не нужен.
Капитан застыл. "Мираж" стремительно приближался, он заполнил все поле зрения в ветровом стекле. В самое последнее мгновение нос его слегка приподнялся, и он пролетел на несколько футов выше, но воздушная волна подхватила большую машину и закачала ее, как семя чертополоха.
- Второй! - закричал Сирил Уоткинс.
- Я серьезно! - Ингрид прижала ствол к шее бортинженера, так что он лбом ударился о край консоли компьютера, и на его бледной коже высупила алая кровь.
Одна за другой воздушные волны ударяли "боинг": "миражи" продолжали атаковать. Ингрид свободнй рукой крепко держалась, чтобы не упасть, но пистолет по-прежнему прижимала к шее бортинженера.
- Я серьезно! - кричала она. - Я его убью. - В рубку доносились из салона крики пассажиров.
Последний "мираж" пролетел мимо, автопилот "боинга" быстро пришел в себя и снова направил самолет на маяк аэропорта Яна Смита.
- Больше не будут, - сказала Ингрид. Она отступила от бортинженера, позволила ему поднять голову и рукавом рубашки вытереть кровь. - Больше не смогут. Мы в контролируемом пространстве. - Она указала вперед. Смотрите!
"Боинг" летел на высоте пяти тысяч футов, горизонт затянуло смогом и дымкой летней жары. Слева поднимались гладкие силуэты градирень Кемптонской электростанции, а еще ближе - ядовито-желтые терриконы, рассевшиеся на лишенном резких черт африканском высоком вельде. Вокруг шахт множество поселков, и сотни оконных стекол уловили утреннее солнце и отразили его, словно огни маяков.
Еще ближе виднелись длинные прямые черные посадочные полосы аэропорта Яна Смита.
- Садитесь прямо на полосу двадцать один, - приказала Ингрид.
- Не можем...
- Выполняйте, - рявкнула девушка. - Контрольная башня расчистит нам дорогу. Они не могут остановить нас.
- Могут, - ответил Сирил Уоткинс. - Посмотрите на площадку.
Они были так близко, что могли рассмотреть пять бензозаправщиков с надписью "Шелл" на кузовах.
- Они перекрывают полосу.
Вместе с огромными бензозаправщиками двигались пять ярко-красных пожарных машин и две белые машины скорой помощи. Они неслись по траве с края полосы, а потом все: и бензозаправщики, и пожарные и санитарные машины - с интервалом в пятьсот ярдов выстроились вдоль осевой линии полосы.
- Мы не можем садиться, - сказал капитан.
- Отключите автопилот и ведите вручную, - голос девушки изменился, теперь он звучал жестко и резко.
"Боинг" опустился на тысячу футов, нацелился на полосу двадцать один, и прямо перед его носом вызывающе вспыхивали красные мигалки пожарных машин.
- Я не могу столкнуться с ними, - решил Сирил Уоткинс, и в его голосе больше не было колебаний или сомнений. - Я поднимаю самолет и ухожу отсюда.
- Садитесь на траву! - крикнула девушка. - Слева от полосы открытое пространство. Сажайте туда!
Но Сирил Уоткинс наклонился вперед и начал передвигать дроссели. Двигатели взвыли, "боинг" задрал нос и начал подъем.
Молодой бортинженер повернулся в своем кресле и смотрел через ветровое стекло вперед. Все его тело было напряжено, алая полоска на лбу резко контрастировала с бледной кожей.
Правой рукой он держался за край своего стола, и костяшки его пальцев побелели и блестели, как яичная скорлупа.
Почти не пошевелившись, блондинка прижала ствол пистолета к этой застывшей правой руке.
Послышался грохот, такой громкий в замкнутой кабине, что от него, казалось, лопнут барабанные перепонки. Оружие отскочило на высоту золотой головы девушки, и сразу резко запахло сгоревшим бездымным порохом.
