— Весь мир сейчас говорит по-гречески, — возразил учитель. — Евреи в каждом городе империи говорят и читают Писание по-гречески…
— В Иерусалиме не говорят по-гречески! — выкрикнул Алфей.
— В Галилее мы читаем Священное Писание на иврите, — добавил Клеопа. — А вот ты на нашем языке ни слова не знаешь, а еще учитель!
— Ох, как же я устал от ваших обвинений! И почему я мирюсь с вами? Возвращаетесь в какую-то грязную деревню и забираете с собой мальчиков! Бросаете ради этого Александрию!
— Да, бросаем, — сказал дядя Клеопа, — только не ради какой-то грязной деревни, а ради дома моего отца. Так знаешь ты хоть одно слово на иврите? — И он пропел на иврите свой любимый псалом, которому давно научил и нас: — «Господь будет охранять выхождение твое и вхождение твое отныне и вовек». Ну, знаешь ли ты, что это значит, а?
— А сам ты знаешь, что это значит? — выпалил учитель. — Я бы хотел послушать твои объяснения. Ты знаешь только то, чему научил тебя писец в твоей синагоге. Тебе еще повезло, что ты смог выучиться греческому языку, чтобы спорить здесь со мной. Да что вы вообще знаете, упрямые евреи? Пришли в Египет в поисках убежища, а уходите такими же твердолобыми, какими были.
Мама никак не могла успокоиться. Учитель снова обратил свой взгляд на меня:
— Забираете от меня такого ребенка, такое сокровище…
— А что, у нас, по-твоему, есть иной выход? — спросил Алфей.
— О нет, не надо спрашивать такое… — прошептала мама. Она очень редко выражала свое мнение вслух.
Иосиф поглядел сначала на нее, потом на учителя.
— Всегда одно и то же, — протяжно вздохнул тот. — Во времена невзгод вы приходите в Египет. Отбросы Палестины всегда оказываются…
— Отбросы! — воскликнул Клеопа. — Ты называешь наших предков отбросами?!
— И они тоже не говорили по-гречески, — вставил Алфей.
Клеопа рассмеялся:
— Как и Господь на горе Синай!
Дядя Симон тихо заметил:
— И первосвященник в Иерусалиме, возлагая руки на жертвенного козла, вероятно, забывает перечислить наши прегрешения на греческом.
Теперь засмеялись все, и старшие братья, и даже тетя Мария. Только мама все плакала. Я должен был оставаться рядом с ней.
Иосиф улыбнулся.
А учитель сердился, продолжая:
— …Если случился голод, все идут в Египет; если нет работы, все идут в Египет; если Ирод устраивает кровавую бойню, снова все идут в Египет, как будто царя Ирода хоть сколько-нибудь волнует судьба горстки галилейских евреев вроде вас! Кровавая бойня, ха! Как будто…
— Хватит, — сказал Иосиф.
Учитель замолчал. Все мужчины уставились на него. Никто не проронил ни слова. Все замерли.
Что случилось? Что такого сказал учитель? «Кровавая бойня». Что это такое?
Иаков нахмурился так же, как взрослые мужчины.
— Вы думаете, что люди об этом не говорят? — нарушил молчание учитель. — Хотя я не верю россказням всяких бродяг.
Ему никто не ответил. Потом заговорил Иосиф.
— Господь дал нам терпение! — сказал он. — Но мое терпение кончилось. Мы возвращаемся, потому что там наш дом. — Иосиф не сводил взгляда с учителя. — И потому что это земля Господня. И потому что Ирод мертв.
Последние слова Иосифа повергли учителя в изумление. Все остальные тоже очень удивились. Даже мама удивилась, и я заметил, как переглядываются между собой женщины.
Мы, дети, знали, что Ирод царь Святой земли и что он плохой. Вот и совсем недавно он совершил ужасную вещь — осквернил храм. По крайней мере, так мы поняли из разговоров взрослых, хотя подробностей нам не рассказывали.
Учитель вопросительно смотрел на Иосифа.
— Иосиф, мудрый человек таких слов не скажет. О царе так говорить нельзя.
— Он мертв, — повторил Иосиф. — Сообщение о его смерти придет сюда через два дня.
Учитель строго прищурился. Остальные молчали, уставившись на Иосифа.
— Откуда тебе это известно? — спросил Иосифа учитель.
Ответа он не получил. Вместо этого Иосиф заговорил о другом:
— Нам надо будет многое сделать перед отъездом. С завтрашнего дня мальчикам придется работать с нами весь день. Боюсь, в школу они больше не пойдут.
— Что скажет Филон, когда узнает, что вы забираете с собой Иисуса? — продолжал расстраиваться учитель.
— Какое дело Филону до моего сына?
Это заговорила мама. Ее слова снова вынудили всех замолчать. Я понимал, что здесь все очень непросто.
Некоторое время назад учитель отвел меня к Филону, богатому и ученому человеку, чтобы показать ему своего лучшего ученика. Филону я так понравился, что он даже взял меня с собой в Великую синагогу, такую же большую и красивую, как языческие храмы в городе. В Великой синагоге собирались в день отдохновения все богатые евреи; наша семья никогда туда не ходила. Мы ходили в маленький молитвенный дом на нашей улице.
Вот после того, как Филон познакомился со мной, он и стал поручать нам работу в своем доме: например, просил сделать деревянные двери, или скамейки, или книжные полки для новой библиотеки. А вскоре и его друзья стали давать нашей семье работу, что означало хороший и постоянный заработок.
Когда меня приводили к Филону, он обращался со мной как с гостем.
И даже сегодня, когда мы устанавливали новые двери и переносили свежеокрашенные скамейки из мастерской в дом Филона, я видел его, он специально подходил к Иосифу, чтобы похвалить меня.
Но говорить о том, что Филон полюбил меня, было неправильно, и я чувствовал, что слова учителя неприятны взрослым. Они работали на Филона и его друзей, работали много и тяжело.
Учитель не ответил моей маме.
Наконец Иосиф произнес:
— Разве Филона удивит известие о том, что мой сын возвращается со мной на родину, в Назарет?
— Назарет? — холодно переспросил учитель. — Что за Назарет? Никогда не слышал о таком городе. Вы пришли сюда из Вифлеема. Ваши ужасные истории о том, почему вы… Филон считает, что Иисус — самый многообещающий ученик из всех, что ему встречались. Если ты позволишь, он даст твоему сыну отличное образование. Вот какое дело Филону до твоего сына. Филон сам говорил, что он позаботится об этом…
— Филону нет никакого дела до нашего сына, — сказала мама, вновь поразив всех. Ее пальцы стискивали мои плечи.
Не бывать мне больше в доме с мраморным полом. Не сидеть в библиотеке с пергаментными свитками. Запах чернил. Греческий язык — язык всей империи. Знаешь, что это? Это карта империи. Подержи вот этот край, чтобы свиток не скручивался. Смотри. Всеми этими землями правит Рим. Вот он где, Рим. А это Александрия. Вот Иерусалим. Смотри, вот Антиохия, Дамаск, Коринф, Эфес. Это все великие города, и в них живет много евреев, которые говорят по-гречески и учат Тору на греческом языке. После Рима самый большой город — Александрия, и мы с тобой живем здесь.
