– Но вы все равно должны сначала предупредить, а
стрелять потом? Вы должны обращаться с ними как с людьми, а не с монстрами,
иначе окажетесь перед комиссией.
– Свидетели говорят, что ты сделала предупреждение этомy
Зейну – фамилия не указана.
– У меня было великодушное настроение.
– Ты в него стреляла при свидетелях. Это всегда
пробуждает в тебе великодушие.
Мы снова уставились друг на друга. Может, дело не только в
моем романе с вампиром. Может быть, Дольф, коп до мозга костей, стал
подозревать, что я убиваю людей, что я – убийца. Действительно, те, кто меня
ранил или угрожал, имели странную тенденцию исчезать. Их было немного, но
достаточно. Примерно пару месяцев назад я убила двоих, и тела нельзя было спрятать.
С моей стороны это была самозащита. Под суд я так и не попала – оба оказались
наемными убийцами со списком жертв длиннее, чем мой рост. Отпечатки пальцев
женщины дали разгадку нескольких политических убийств, о которых Интерпол устал
уже врать. О таких нехороших людях никто не горюет, тем более копы.
Но это питало подозрения Дольфа. Даже, черт возьми, почти их
подтверждало.
– Почему ты рекомендовал меня Питу Мак-Киннону, Дольф?
Он так долго не отвечал, что я уже решила, будто он и не
ответит, но тут он сказал:
– Потому что ты в своем деле лучшая, Анита. Я не всегда
согласен с твоими методами, но ты помогаешь предотвращать убийства и убирать
плохих парней. На месте преступления ты действуешь получше некоторых детективов
моей группы.
Для Дольфа это была целая речь. Я разинула рот, потом
кое-как его закрыла, потом сказала:
– Спасибо, Дольф. От тебя это колоссальный комплимент.
– Только ты много времени торчишь среди этак чертовых
монстров, Анита. Я не про твой роман, я вообще про все это. Ты так давно
играешь по их правилам, что иногда забываешь, каково это – быть нормальным.
Я улыбнулась:
– Я зарабатываю на жизнь тем, что поднимаю мертвых,
Дольф. Нормальной я никогда не была.
Он мотнул головой:
– Не делай вид, что не поняла, Анита. Не клыки и не мех
делают человека монстром – или не всегда они. Иногда дело просто в том, где ты
проведешь черту.
– То, что я играю с монстрами по их правилам, и делает
меня такой ценной для тебя, Дольф. Если бы я играла в лоб, тебе не было бы от
меня той помощи в раскрытия противоестественных преступлений.
– Ага. Я вот думаю иногда, если бы я оставил тебя в
покое, не сделал бы нашим консультантом, может, ты была бы... мягче.
Я прищурилась:
– То есть ты себя винишь в том, какая я стала? – Я
хотела рассмеяться, но меня остановило выражение его лица.
– А сколько раз тебе приходилось общаться с монстрами
ради моих расследований? Сколько раз тебе приходилось с ними договариваться,
чтобы помогли убрать преступника? Если бы я тебя не дергал...
Я встала, протянула к нему руку – и опустила ее, не
притронувшись.
– Я не твоя дочь, Дольф, и ты мне не опекун. Я помогаю
полиции, потому что мне это нравится. Я это умею. И кого бы еще ты мог позвать?
Он кивнул:
– И в самом деле, кого? Ладно, пусть те оборотни
зайдут... для посещения больного.
– Спасибо, Дольф.
Он глубоко вздохнул, выдохнул, и ветер прошел по комнате.
– Видел я окно, через которое выпихнули твоего друга
Стивена. Будь он человеком – конец ему. Повезло, что никого постороннего не
убили.
Я покачала головой:
– Зейн старался быть поосторожнее, с людьми по крайней
мере. С его силой легче убить, чем изувечить.
– А какая ему разница?
– Потому что сейчас он в тюрьме и будет освобожден под
залог.
– Не выпустят его, – сказал Дольф.
– Он никого не убил. С каких это пор не выпускают под
залог арестованных за драку и хулиганство?
– Ты мыслишь как коп, Анита. Оттого ты так хорошо
работаешь.
– Я мыслю как коп и как монстр. Оттого я так хорошо
работаю.
Дольф кивнул, закрыл блокнот и сунул его во внутренний
карман.
– Да, именно оттого.
И он вышел, не добавив ни слова. Впустив трех вервольфов, он
закрыл за собой дверь.
Кевин был высокий, темный, неряшливый и вонял табачищем.
Лоррен была аккуратна и подтянута, как учительница младших классов. От нее
пахло духами, и она нервно моргала. Тедди – с которым у меня явно не совпадали
вкусы – весил фунтов триста, почти сплошь мышцы. Волосы у него были прилизаны,
и голова казалась слишком маленькой для такого мощного тела. Устрашающий вид
был у мужчин, но это от рукопожатия Лоррен сила заколола мне кожу. С виду она
была тихий перепуганный кролик, а силы у нее было как у страшного серого волка.
Через двадцать минут я уже освободилась. Разношерстная
тройка вервольфов поделила между собой смены, чтобы кто-то все время оставался
с ребятами. И я доверила этим новым волкам их охранять? Ага. Потому что если бы
кто-то из них бросил пост и Стивена убили бы, я действительно убила бы
виновника. Если бы они пытались защитить его и не хватило бы сил, это дело
другое, но если бы они просто сдались... я взяла Стивена, а теперь и Натэниела
под свою защиту. Я не шутила и постаралась, чтобы они все это поняли.
Лучше всех сформулировал это Кевин:
– Если появится Сильвия, мы ее пошлем к тебе.
– Так и сделайте.
Он покачал головой, вертя незажженную сигарету. Я ему
сказала, что курить здесь нельзя, и он вертел ее в руках.
– Ты ей нассала в суп. Надеюсь, ты сможешь сама и
расхлебать.
Я улыбнулась:
– Образно, Кевин, очень образно.
– Образно или нет, а Сильвия тебе голову оторвет, если
сможет.
Я улыбнулась шире:
– Моя голова – моя забота. Мое дело сохранить на плечах
ваши головы, а не свою.
Трое вервольфов подняли на меня глаза, и на их лицах было
почти одно и то же выражение, которого я не поняла.
– Быть лупой – это не только соревноваться за
господство, – тихо сказала Лоррен.
– Я это знаю.
– В самом деле? – спросила она, и что-то было
детское в этом вопросе.
– Думаю, что да.
– Ты убьешь нас, если мы тебя ослушаемся, – сказал
Кевин, – но готова ли ты умереть за нас? Рискнешь ли той ценой, которую
просишь нас уплатить?
Этот Кевин мне больше нравился, когда не говорил красиво. Я
посмотрела на трех незнакомцев, которых никогда раньше в жизни не видела. Стану
ли я рисковать жизнью для них? Могу ли я требовать, чтобы они рисковали жизнью
для меня, если не хочу отвечать услугой за услугу?
