Я посмотрела на них – посмотрела внимательно. Маленькие
ладони Лоррен стиснули сумочку так, что руки дрожали. Тедди глядел на меня
спокойными, чуткими глазами, но в них было что-то, светился ум, который можно и
проглядеть, если обращать внимание только на тело. Кевин – ему бы место в
переулке в поисках случайной монетки или за стойкой бара со стаканом виски.
Что-то виднелось под их цинизмом, и это был страх. Боязнь, что я окажусь такой,
как все. Пользователем, которому на них наплевать. Такой была раньше Райна,
теперь Сильвия. Стае полагалось быть для них убежищем, защитой, а не самым
страшным пугалом.
Они источали теплую электрическую силу, которая заполнила
палату и приплясывала по моей коже. Они нервничали и боялись. От эмоциональной
напряженности оборотни начинают испускать силу. Если у тебя есть чутье, ты ее
почувствуешь. Я много лет умела это делать. Но сейчас что-то было по-другому. Я
не просто ощущала силу – мое тело реагировало на нее. Не просто мурашки или
гусиная кожа – что-то более глубокое. Будто эта сила нашла во мне что-то и
ласкает это что-то, о котором я понятия не имела.
Их сила наполнила меня, коснулась чего-то, и я ощутила, как
это что-то, чем бы оно ни было, открылось, будто перебросили выключатель.
Изнутри моей сущности поднялся прилив энергии, разлился по коже, будто все поры
тела источали струйки теплого воздуха. Я тихо ахнула. Вкус этой силы я знала, и
это не была сила Жан-Клода. Это был Ричард. Каким-то образом я зачерпнула от
силы Ричарда. Интересно, ощутил ли он это там у себя, в другом штате, где
работает над дипломом?
Полтора месяца назад, чтобы спасти жизнь нам всем, я
позволила Жан-Клоду объединить нас всех троих. Они умирали, и я не могла этого
допустить. Иногда Ричард вторгался в мои сны, но в основном Жан-Клод держал нас
порознь, потому что иначе выходило слишком мучительно. Сейчас я впервые с тех
пор ощутила силу Ричарда. Впервые знала наверное, что эта сила все еще
связывает нас и не ослабела. Таково свойство волшебства – его не может убить
даже ненависть.
Вдруг пришли слова – слова, которых я до того не знала.
– Я – лупа, я – мать всех, я защитница ваша, убежище
ваше, покой ваш. Против всякого зла восстану я вместе с вами. Ваши враги – мои
враги. Мы одна плоть и одна кровь. Мы – ликои, мы – стая.
Поток тепла резко прекратился. Я пошатнулась, и только рука
Тедди удержала меня от падения на пол.
– Тебе нехорошо? – спросил он низким голосом,
таким же внушительным, как вся его фигура.
– Все в порядке, – ответила я и, как только
смогла, шагнула назад. Ричард ощутил призыв за сотни миль и отрезал меня от
себя. Захлопнул дверь, не зная, что я делаю и зачем. У меня в голове бушевал
прилив гнева. Ричард разозлился невероятно.
Мы оба были связаны с Жан-Клодом. Я была его
слугой-человеком, а Ричард – его волком. Это была мучительная близость.
– Ты не ликои, – сказала Лоррен. – Ты не
оборотень. Как ты это сделала?
– Профессиональный секрет, – улыбнулась я. По
правде сказать, я сама не знала. Надо будет сегодня спросить Жан-Клода. Может
быть, он знает. Он третий Мастер вампиров за всю их долгую историю, кто смог
объединить и оборотня, и человека. Я сильно подозревала, что учебника на эту
тему нет и что Жан-Клок делал это куда чаще, чем мне хотелось бы знать.
Тедди встал на колени.
– Ты – лупа.
Остальные последовали его примеру. Они припали к земле, как
хорошие покорные волки, хотя Кевину это не нравилось, да и мне тоже. Но я не
знала, что здесь формальность, а что – необходимость. Я хотела их покорности,
потому что мне не хотелось ни с кем драться и никого убивать. И потому я дала
им ползать по полу, водить руками по моим ногам и обнюхивать меня, как собаки.
Именно в этот момент вошла сестра.
Все вскочили. Я попыталась объяснить – и осеклась. Сестра
просто стояла, пялясь на нас со странной застывшей улыбкой на лице. Потом
попятилась, ничего не сделав.
– Я пришлю доктора Вильсона их посмотреть, –
сказала онa, закивав очень часто и быстро, и закрыла за собой дверь. Если бы
она была на каблуках, мы бы услышали, как она бежит.
Не быть монстром – это имеет свои отрицательные стороны.
Глава 7
Возясь с вервольфами-сиделками, я опоздала на свидание.
Читая материалы Мак-Киннона, я опаздывала еще сильнее, но если сегодня будет
пожар, я буду очень неудобно себя чувствовать, не подготовившись. Из документов
я узнала две вещи. Во-первых, все пожары начинались после наступления темноты,
и это тут же навело меня на мысль о вампирах. Да только вампиры не умеют
поджигать. Такой способности у них нет. На самом деле огонь – это одна из
вещей, которых они больше всего боятся. Да, я видала вампиров, которые умели до
некоторой степени управлять уже горящим пламенем. Усиливать или ослаблять пламя
свечи – салонные фокусы, но огонь – стихия чистоты. Чистота и вампиры друг с
другом не сочетаются. Во-вторых, знакомясь с документами, я поняла, что мало
знаю о пожарах вообще и о поджогах в частности. Нужна книга или хорошее
разъяснение.
Жан-Клод заказал столик в «Демише» – очень приятном
ресторане. Мне надо было забежать домой – в недавно снятую квартиру, –
чтобы переодеться. Это настолько меня задержало, что я договорилась встретиться
с ним в ресторане. С романтическими свиданиями одна беда – непонятно, куда
девать оружие. Женский вечерний наряд страшно неудобен для его скрытого
ношения.
Деловой костюм в этом отношении проще, но в нем труднее
достать оружие. Любая облегающая одежда затрудняет это действие. Сегодня я
надевала юбку с такими высокими разрезами, что пришлось проверить, чтобы
колготки и кружевное белье совпадали по цвету и были черными. Я достаточно
хорошо себя знала и помнила, что иногда могу забыться и сверкнуть бельем. А
если придется доставать пистолет, этого точно не избежать. Так зачем мне белье?
Ответ: девятимиллиметровый «файрстар» я запихиваю под пояс.
Пояс – эластичная полоса поверх белья, но под одеждой.
Рассчитан на ношение под рубашкой с пуговицами. Свободной рукой дергаешь
рубашку вверх, другой достаешь пистолет и voila
[1]
– стреляешь. С
вечерним платьем сложнее, потому что надо поднять ярды ткани, пока дотянешься
до пистолета. Лучше, конечно, чем ничего, но только если противник согласен
потерпеть. Правда, в этом платье я могу сунуть руку в разрез, вытянуть
пистолет, потом вниз, потом вынуть из-под платья. Не слишком быстро, но не так
уж и плохо. И еще пояс не сочетается с облегающим платьем. Не бывает жировых
отложений в форме пистолета.
Еще я нашла лифчик без бретелек под цвет черным трусам, так
что, если убрать платье и пистолет, останусь в кружавчиках. Каблуки были выше,
чем я обычно могу выдержать, но либо так, либо укорачивать платье. Поскольку
шить я принципиально не хочу, значит, каблуки.
С косметикой, тенями, румянами и помадой я управляюсь
отлично. Помада была красной – очень-очень красной, но мне она подходит.
Бледная кожа, черные вьющиеся волосы, темно-карие глаза. Я состояла из сплошных
контрастов и ярких цветов, так что красная помада была уместной. И я чувствовала,
что одета шикарно, пока не увидела Жан-Клода.
