Он кивнул.
– Я не была твоим слугой, когда убила Оливера.
– Я бы этот маленький секрет сохранил между нами.
– Почему?
– Может быть, они не убьют меня, mа petite, но охотник
за вампирами, убивший члена совета, приговорен. Без суда и сомнений.
– Даже если сейчас я твой слуга?
– Это может тебя спасти. Один из самых строгих наших
законов – не уничтожать cлyгy другого.
– И они не могут меня убить, потому что я твой слуга.
– Убить – нет, но могут ранить. Так ранить, что ты
будешь желать смерти.
– То есть пытать?
– Не в обычном смысле слова. Но они – мастера находить,
чего ты боишься больше всего на свете, и пускать это в ход. Твои же мечтания
они используют против тебя, вывернут все, что в тебе есть, так, чтобы ты
приняла нужную им форму.
– Я знала Мастеров вампиров, которые умели чуять
желания твоего сердца и использовать их против тебя же.
– Все наши проявления, что ты видела раньше, – это
как далекий сон, mа petite. А совет – это явь. Тот кошмар, который служит
основой нам всем. Страх, которого боимся даже мы.
– Иветта и Балтазар не показались мне особо страшныМИ.
Он смотрел на меня, и на лице его ничего нельзя было
прочесть. Это была маска – гладкая, вежливая, скрытная.
– Если тебя они не напугали, mа petite, то лишь потому,
что ты их не знаешь. Иветта стала у совета лизоблюдом, потому что получает
постоянный поток жертв.
– Жертв? То есть человеческих жертв?
– Бывает, что человеческих. Но Иветта считается
извращенной даже среди вампиров.
Я не была уверена, что хочу уточнять, но...
– Извращенной в чем?
Он вздохнул, глядя себе на руки. Они лежали на скатерти
совершенно неподвижно. Будто он отодвигался от меня. Я буквально слышала, как
со щелчком становятся на место стены. Он восстанавливал в себе Жан-Клода,
Принца Города. Я была потрясена, поняв, что изменение было. Оно было настолько
плавным, что я раньше не осознавала: со мной, на наших свиданиях, он другой. Я
не знаю, то ли он становился собой, то ли таким, каким я хотела его видеть, но
он бывал расслабленней, менее защищенным. И очень горестно было смотреть, как
он надевает на себя лицо, которое носит на публике.
– Иветта любит мертвых.
Я наморщила лоб:
– Но она же вампир. Так что ничего странного.
Он поглядел на меня совсем не по-дружески.
– Я не буду сейчас это обсуждать, mа petite. Ты делишь
со мной ложе. Если бы я был зомби, ты бы ко мне и не притронулась.
– Это правда. – Понадобилась пара секунд, чтобы до
меня дошел смысл. – Ты хочешь сказать, что Иветта любит заниматься сексом
с зомби, по-настоящему разложившимися трупами?
– В числе прочего.
Я не смогла скрыть отвращения.
– Боже мой, это же... – Я не находила слов, потом
нашла: – Это же некрофилия!
– Если ничего лучшего не подвернется, она готова
использовать мертвое тело, но истинная для нее радость – сгнивший анимированный
труп. Твой талант, mа petite, ее бы очень заинтересовал. Ты могла бы поднимать
для нее неиссякаемый поток партнеров.
– Я не стала бы поднимать мертвых для ее забавы.
– Поначалу – нет, – согласился он.
– Ни при каких обстоятельствах.
– Совет умеет находить обстоятельства, которые заставят
тебя делать практически что угодно.
Я глядела ему в лицо и жалела, что ничего не могу на нем прочесть.
Но я поняла, в чем дело. Он закрылся от них.
– И в насколько глубокой дыре мы находимся?
– Достаточно, чтобы всех нас в ней похоронить, если
совет захочет.
– Может быть, не надо было мне убирать пистолет, –
сказала я.
– Возможно, – ответил он.
Принесли счет, мы расплатились и вышли. Я забежала в туалет
и снова вытащила пистолет. Ключи от машины взял Жан-Клод, так что ничего, кроме
пистолета, мне нести не надо было. От туалета до двери недалеко, и черный
пистолет на фоне черного платья никто либо не заметил, либо просто не захотел
возникать. А чего вы ждали?
Глава 9
На автостоянке царила густая тьма с лужицами света на
блестящих кузовах машин. «Ягуары», «вольво», «мерседесы» – эти марки здесь
доминировали. Мой джип мелькнул в самом конце площадки. Когда мы направлялись к
нему, я вновь потеряла его из виду. Жан-Клод зажал мои ключи в кулаке, чтобы
они не звякали при ходьбе. Мы не держались за руки и ни за что другое. Я
опустила ствол «файрстара» к земле, но, готовая к выстрелу, озиралась по
сторонам. Я не пыталась скрывать, что делаю: любой коп за нескольких ярдов
понял бы. Я выискивала опасность, выискивала мишени.
Чувствовала я себя и глупо, и тревожно. По коже обнаженных
плеч пробежали мурашки. Чушь, конечно, но мне было бы уютнее в джинсах и
рубашке. Надежнее как-то.
– Мне кажется, их тут нет, – прошептала я.
– Я точно знаю, что ты права, mа petite. Иветта и
Балтазар передали нам то, что должны были, и вернулись к своим хозяевам.
Я даже глянула на него, но тут же снова стала осматривать
стоянку.
– Так зачем я тогда в боевом режиме?
– Потому что совет путешествует со свитой, mа petite.
Могу обещать, что это было не последнее их появление в эту ночь.
– М-да, ничего себе.
Мы миновали последние автомобили между нами и джипом. Около
него стоял, опираясь на кузов, какой-то человек. «Файрстар» уже смотрел на
него. Я даже задуматься не успела – чистая паранойя... то есть простите,
осторожность.
Жан-Клод застыл рядом в полной неподвижности. Старые вампиры
это умеют – они прекращают двигаться, дышать – все прекращают. Если
отвернешься, его будто и нет.
Человек стоял к нам в профиль, опираясь на джип. Он как раз
прикуривал. Можно было бы подумать, что он нас не видел, но я знала, что это не
так, и держала его под прицелом. Он знал, что мы здесь. Спичка вспыхнула, выхватив
из темноты такой совершенный профиль, что редко увидишь. Золотые в свете
пламени волосы спадали до плеч густой волной, обрамляя лицо. Привычным
движением человек бросил спичку на асфальт, вынул изо рта сигарету и поднял
лицо к небу. Уличный свет играл на его лице и золотых волосах. Человек пустил
три идеальных дымовых кольца и рассмеялся.
Этот смех как прикосновение пробежал у меня по спине,
заставил задрожать, и я подумала, как это я, черт меня побери, могла принять
его за человека.
– Ашер, – произнес Жан-Клод. Произнес без
интонации, как ничего не значащее. Но я лишь с трудом удержалась, чтобы не
обернуться на Жан-Клода. Я знала, кто такой Ашер, но только понаслышке. Они с
Жан-Клодом и слугой Ашера, Джулианной, лет двадцать мотались по Европе. Это был
menage a trois – наиболее близкий к семье союз, который был у Жан-Клода с тех
пор, как он стал вампиром. Потом Жан-Клод был вызван к одру умирающей матери, а
Джулианна и Ашер попали в руки церкви. Охотников за ведьмами.
