– Я округлила.
– Спасибо, лучше не надо. Мне хватает
восемнадцати. – Он скривился. – И почему оно так болит?
Вопрос, может, был и риторический, но я все же ответила:
– При каждом движении руки или ноги работают мышцы
спины. Движение головы и мышц плеч тоже передается спине. Спину не ценишь, пока
она не откажет.
– Ничего себе, – проворчал Ларри.
– Ларри, хватит ходить вокруг да около. Рассказывай,
что произошло.
Мы стояли в длинной очереди машин у светофора на Олив,
зажатые между двумя торговыми рядами. Слева брызгали фонтанчики «Ви-Джей Ти энд
Спайс», где я покупаю кофе, справа светились лавочки со звукозаписями и
китайский буфет. Если ехать по Баллас во время ленча, хватит времени изучить
все магазины по обе стороны.
Ларри улыбнулся, потом скривился:
– Мне надо было проткнуть два тела. Жертвы вампиров,
которые не хотели восстать вампирами.
– Оба составили завещание, помню. Последнее время почти
всю эту работу делаешь ты.
Он попытался кивнуть и резко замер.
– Черт, даже кивать больно.
– Завтра будет больнее.
– Ну, спасибо, начальник. Мне просто необходимо было
это знать.
Я пожала плечами:
– Если бы я соврала, боль от этого не убавилась бы.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты обращаешься с
больными безобразно?
– Многие говорили.
Ларри чуть слышно хмыкнул:
– Охотно верю. В общем, я закончил с телами и собирал
шмотки. И тут какая-то женщина вкатывает еще одно тело. Говорит, что это
вампир, только без ордера суда на ликвидацию.
Я нахмурилась:
– Но ты же не стал работать с телом без документов?
Он тоже нахмурился в ответ:
– Нет, конечно. Я им сказал: ордера нет – и убитого
вампира тоже нет. Закапывание вампира без ордера есть убийство, и мне неохота
идти под суд оттого, что кто-то напортачил с документами. Объяснил им
совершенно недвусмысленно.
– Им? – переспросила я, подавая машину ближе к
светофору.
– А там пришел еще один работник морга. Они отправились
искать пропавшие документы, а я остался с вампиром. Было утро. Он все равно
никуда не делся бы.
Ларри попытался отвернуться, но было больно. Так что он
продолжал глядеть мне в глаза, хотя и злился.
– Я вышел покурить.
Я уставилась на него и еле успела ударить по тормозам, когда
машины впереди остановились. Ларри бросило на ремень, он застонал, а когда
закончил вертеться на сиденье от боли, сказал:
– Ты это нарочно сделала.
– Нет, но надо было бы, наверное. Ты оставил тело
вампира без присмотра. Вампира, на которого мог быть выписан ордер. И ты бросил
его одного в морге.
– Я не только покурить вышел, Анита. Понимаешь, это
тело просто лежало себе на каталке. Ни приковано не было, ни связано. Крестов
тоже не было. Я выполнял приговоры, случалось. Тех вампиров так заматывают
серебряными цепями и крестами, что сердце еле найдешь. Что-то тут было не так,
и я хотел поговорить с судмедэкспертшей. К тому же она оказалась курящей. Я и
решил, что мы можем покурить у нее в кабинете.
– И? – спросила я.
– Ее не было, и я вернулся в морг. Когда я вошел,
служительница пыталась проткнуть грудь вампира колом.
Повезло, что мы в этот момент стояли в потоке. Если бы мы
ехали, я бы в кого-нибудь врезалась.
– Ты и сумку с инструментами бросил без присмотра?
Ларри как-то удавалось выглядеть одновременно и
сконфуженным, и рассерженным.
– У меня в сумке нет обреза, как у тебя, так я и
подумал: кто туда полезет?
– Многие из такой сумки могут что-нибудь унести как
сувенир, Ларри.
Машины поползли вперед, и мне пришлось смотреть не на Ларри,
а на дорогу.
– Ладно, ладно, я допустил ошибку. Сам знаю. Я эту
женщину обхватил за пояс и оттащил от вампира. – Ларри опустил глаза, не
глядя на меня. Наступал момент рассказа, который его смущал или должен был мне
особенно не понравиться. – Я к ней повернулся спиной, чтобы осмотреть вампира.
Проверить, что она его не проткнула.
– И она тебе располосовала спину, – сказала я.
Мы ползли вперед, и теперь стояли между молочной «Дэйри
квин» и «Кентуккийскими жареными цыплятами» с одной стороны и авторемонтной
мастерской с автозаправкой с другой.
– Именно так. Она, наверное, решила, что я в нокауте,
потому что оставила меня и набросилась опять на вампира, и тут вошел ее
напарник. Я ее обезоружил, но она все пыталась добраться до вампира, и мы
только с ее напарником сумели ее скрутить. Она просто обезумела.
– А почему ты не вытащил пистолет, Ларри?
Пистолет сейчас был у него в сумке с инструментами,
поскольку наплечная кобура неудобна для раненой спины. Но тогда он был
вооружен. Я его водила в тир и на охоту на вампиров, пока не стала уверена, что
он не прострелит себе ногу.
– Если бы вытащил, то мог бы ее застрелить.
– В этом вроде бы и смысл, Ларри.
– Именно в этом, – твердо сказал он. – Я не
хотел ее убивать.
– Она могла тебя убить, Ларри.
– Знаю.
Я вцепилась в баранку так, что по коже рук пошли розовые
пятна. Потом медленно выдохнула и попыталась не заорать.
– Все-таки не знаешь, иначе был бы осторожнее.
– Я жив, и она не убита. У вампира даже ни царапины.
Так что вышло все отлично.
Я выехала на Олив и поползла к шоссе 270. Нам надо было на
север, к Сент-Чарльзу, где жил Ларри. Ехать минут двадцать плюс-минус
сколько-то. Квартира Ларри выходила на озеро, где весной гуси вили гнезда, а
зимой собирались в стадо. Переезжать ему помогали я и Ричард Зееман,
преподаватель естественных наук в старших классах, вервольф альфа и мой
тогдашний кавалер. Ричарду очень нравилосъ, что гуси гнездятся прямо под
балконом. Мне тоже.
– Ларри, либо ты бросишь эту щепетильность, либо тебя в
конце концов убьют.
– Я буду делать то, что считаю правильным, Анита. То,
что ты можешь сказать, не изменит моего мнения.
– Черт тебя побери, Ларри, я не хочу, чтобы мне
пришлось тебя хоронить!
– А что бы сделала ты? Застрелила бы ее?
– Я бы не повернулась к ней спиной, Ларри. Может,
разоружила бы ее или сцепилась бы с ней до подхода второго служителя. Мне не
пришлось бы в нее стрелять.
– Ситуация вышла у меня из-под контроля, – признал
он.
