Я налила себе кофе в чашку с надписью: «Минздрав
предупреждает: обращаться ко мне, пока я не выпью первую чашку кофе, опасно для
вашего здоровья». Чашка эта стояла у меня в офисе, пока мой босс не обвинил
меня в устрашении клиентов. Новую я пока не выбрала. На ней должна быть
подходящая надпись.
На ящике стояла новая блестящая кофеварка с открыткой. Я
пригубила кофе и вскрыла конверт.
«Чтобы согреть твое тело и заполнить эту пустую cuisine».
Кухню по-французски. В записках Жан-Клод часто вставлял французские слова, и
даже прожив пару сотен лет в этой стране, не всегда правильно строил английские
фразы. Говорил он безупречно, но многие говорят на втором языке лучше, чем
пишут. Конечно, это мог быть окольный способ учить меня французскому – и
получалось. Он пишет записку, а я потом его ищу и спрашиваю, что она значит.
Когда тебе шепчут на ухо французские нежности, это класс, но через какое-то
время начинаешь задумываться, что они значат. Бывали и другие уроки, но о них я
публично рассказывать не собираюсь.
– Приятные цветы, – сказала Ронни.
Голос у нее был совершенно безразличный, но по поводу
Жан-Клода она сообщила мне свое мнение без околичностей. Она считала, что он
наглый тип. Я с ней была согласна. Она считала, что он олицетворяет зло. С этим
я не соглашалась.
Я села на дальнем краю восьмиугольного возвышения, спиной к
стене, голова чуть ниже уровня окон.
– Ронни, мне на сегодня хватит нравоучений. О'кей?
Она пожала плечами и отпила кофе:
– Ты уже взрослая девушка, Анита.
– Сама знаю.
Я даже сама услышала, насколько резко ответила.
Автомат я положила рядом на пол, вместе с пальто. Подула на
кофе, черный и крепкий. Иногда я добавляю сахар и сливки, но для первой чашки
сойдет и черный.
– Джемиль нам рассказал, – произнес Луи. – Вы
с Ричардом действительно вызывали силу посреди «Цирка»?
Я отпила кофе и только потом ответила:
– Очевидно.
– У крысолюдов нет эквивалента лупы, но это же не
обычная способность – вот так вызывать силу.
Ронни переводила между нами взгляд слегка расширенных глаз.
Я ей рассказывала, что творится в моей жизни, и она ошивалась со мной и с
монстрами достаточно долго, чтобы встретить Луи, но все же этот мир был для нее
чужой и новый. Иногда я думала, что ей бы лучше держаться от монстров подальше,
но, как она сама сказала, мы обе взрослые девушки. Иногда она даже пистолет с
собой носит. Так что может решать сама за себя.
– Я уже больше десяти лет вервольф, – сказал
Джемиль. – Это моя третья стая. И я никогда не слышал, чтобы лупа могла
помочь Ульфрику вызвать силу за пределами лупанария – то есть места нашей силы.
Обычно лупа и этого не может. Первая на моей памяти, кто умел вызывать силу в
лупанарии, была Райна. Она даже без полной луны умела делать штуки,
увеличивающие ее силу, но ничего подобного тому, что я сегодня испытал.
– Джемиль говорит, что ты помогла Ричарду вызвать
достаточно силы, чтобы его вылечить, – добавил Луи.
Я пожала плечами – осторожно, чтобы не пролить кофе.
– Я помогла Ричарду овладеть его зверем. Это вызвало...
что-то. Не знаю что.
– У Ричарда был припадок ярости, и ты помогла ему
прийти в себя? – спросил Луи.
Я посмотрела на него.
– Ты видел его припадки?
– Один раз.
Я поежилась.
– Этого вполне достаточно.
– Но ты помогла ему справиться со зверем.
– Так и было, – сказал Джемиль, и вид у него
почему-то был довольный.
Луи глянул на него и покачал головой.
– К чему вы все это? – спросила я.
– Я говорил Ричарду, что ему не станет лучше, пока он
не вычеркнет тебя из своей жизни. Полностью. Я думал, он должен тебя забыть,
чтобы исцелиться.
– А сейчас ты передумал?
– Если ты умеешь помогать Ричарду держать его зверя в
узде, тогда ты ему нужна. Мне все равно, как вы договоритесь, Анита. Но если он
в ближайшее время чего-нибудь не предпримет, то погибнет. Чтобы этого не
случилось, я готов почти на все.
Впервые я поняла, что Луи мне больше не симпатизирует. Он
лучший друг Ричарда, так что я его понимаю. Если бы он бросил Ронни так же
грубо, как я Ричарда, я бы тоже злилась.
– Даже посоветуешь ему снова со мной видеться? –
спросила я.
– Это то, чего ты хочешь?
Я покачала головой, не глядя ему в глаза.
– Не знаю. Мы связаны друг с другом на целую вечность.
Слишком долго, чтобы друг на друга злиться.
– Слишком долго, – сказал Ричард, появляясь в
дверях, – чтобы наблюдать тебя в его объятиях.
В голосе его не чувствовалось горечи, была только усталость.
Густые волосы и мускулистый торс покрывала белая пыль. Даже на джинсах была
пыль. Больше всего он походил на персонажа какого-нибудь порнофильма, где
мастеровитый мужик утешает одинокую хозяйку дома. Ричард подошел к розам.
– И всегда видеть белые розы с твоим именем. – Он
тронул единственную красную, улыбнулся. – Отличная символика.
Рука Ричарда сомкнулась над алым цветком, а когда он раскрыл
ладонь, красные лепестки рассыпались по столу. На столешницу упала капля крови
– Ричард напоролся на шипы.
Ронни большими глазами смотрела на оборванную розу. Потом
глянула на меня, подняв брови, но я не знала даже, каким выражением лица ей
ответить.
– Это ребячество, – сказала я.
Ричард повернулся ко мне, протягивая руки.
– Очень жаль, что нашего третьего здесь нет, чтобы
слизать эту кровь.
Я почувствовала, как мои губы сводит неприятная улыбка, и
ответила раньше, чем смогла остановиться. А может, я просто устала
сдерживаться.
– В этой кухне есть не меньше трех персонажей, которые
были бы рады слизать кровь с твоей кожи, Ричард. Я к ним не принадлежу.
– Сука ты! – Он стиснул кулаки.
– Гав, гав, – ответила я.
– Перестаньте, оба! – Луи вскочил с места.
– Я перестану, если он перестанет.
Ричард отвернулся и сказал, ни на кого не глядя:
– Простыни на кровати мы сменили, но все равно грязи
еще полно. – Он раскрыл ладонь. Кровь заполнила линии руки, как река
русло. Ричард повернулся ко мне, глядя злыми глазами: – Могу я где-нибудь
помыться? – Он медленно поднял руку и слизнул кровь подчеркнутым жестом.
Ронни тихо пискнула – почти ахнула. Я не побледнела: этот
спектакль был мне знаком.
– Наверху есть ванная с душем. Дверь напротив спальни,
в коридоре.
