– Ты как там, Смит? – спросил Пэджетт.
– Отлично! – ответил молодой коп. – Я вообще
животных люблю.
Выражение лица Тедди испугало даже меня. Неотмирная энергия
взметнулась теплой жалящей волной.
– Если этот милый полисмен будет себя хорошо вести,
отвечайте ему тем же, – сказала я.
Тедди смотрел прямо на меня.
– Я умею выполнять приказы.
– Отлично. Пойдемте куда-нибудь и поговорим, детектив.
Пэйджетт дышал быстро, почти с одышкой, он тоже учуял этот
прилив энергии.
– Можем говорить здесь. Я не оставлю своего человека с
этими... созданиями.
– Все о'кей, босс, – сказал молодой коп.
– Ты не боишься? – спросил Пэджетт.
Такой вопрос копы редко задают друг другу. Они спрашивают,
все ли у тебя в порядке. Признают, что малость нервничают. Но о страхе –
никогда.
Полисмен Смит чуть вытаращил глаза, но покачал головой.
– Я знаю Кроссмена. Отличный парень. Она ему жизнь
спасла. – Смит сел чуть прямее и произнес тихо: – Не могут они быть
плохими парнями.
Щеку Пэджетта передернуло тиком. Он открыл рот, закрыл,
потом резко повернулся на каблуках и вышел. Дверь за ним закрылась. Молчание
вдруг повисло густой пеленой.
– Анита! – сказал Стивен и протянул ко мне руку.
Лицо его было невредимо – ни шрамов, ни каких бы то ни было следов.
Я взяла его за руку и улыбнулась:
– Знала я, ребята, что на вас все быстро заживает, но
чтобы так быстро! У тебя в прошлый раз был вид совершенно жуткий.
– У меня еще худший вид был, – произнес тихий
мужской голос. На соседней кровати лежал Натэниел. Длинные рыжеватые волосы
висели блестящим занавесом вокруг лица – пожалуй, ниже талии. Никогда не
встречала мужчин с такими длинными волосами. Лица его я не видела, потому что
смотрела только ему в глаза. Они были сиреневатыми с бледно-голубым оттенком и
завораживающе-притягательными. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы
все-таки отвести от них взгляд и посмотреть на Натэниела. Сейчас он выглядел на
несколько лет старше, чем в состоянии обморока – лет на шестнадцать или
семнадцать. Вид у него был все еще больной, истощенный и уставший, но поправлялся
он быстро.
– Да, у тебя был вид еще хуже, – согласилась я.
Стивен обернулся к полисмену Смиту, как к старому другу:
– Можем мы немного поговорить наедине?
Смит поглядел на меня:
– Вы не возражаете?
Я кивнула.
Он встал:
– Не знаю, как это понравится Пэджетту, так что если
хотите обменяться секретными кодами или там еще что, то побыстрее.
– Спасибо, – сказала я.
– Не за что. – Он остановился перед Лоррен,
подходя к двери. – Вам спасибо. У Кроссмена жена и две дочери. Они бы вам
тоже сказали спасибо, если были бы здесь.
Лоррен покраснела и кивнула, пробормотав:
– Всегда пожалуйста.
Смит вышел, и я подошла к кровати Натэниела.
– Рада познакомиться, раз ты очнулся.
Он попытался улыбнуться, но было видно, что это ему трудно.
Натэниел протянул мне левую руку – на правой стояла капельница.
Пожатие у него было дрожащим и слабым. Он подтянул мою руку
к губам, будто хотел поцеловать. Я не сопротивлялась. Он был так слаб, что рука
у него дрожала.
Потом он прижался губами к моей руке, закрыв глаза, будто
отдыхая. На секунду я подумала, что он потерял сознание, но тут высунулся его
язык – быстрый и влажный.
Я отдернула руку, подавив желание вытереть ее о джинсы.
– Спасибо, вполне достаточно было бы рукопожатия.
Он нахмурился:
– Но ты же у нас leoparde lionne, – сказал он.
– Да, мне это уже говорили.
Он повернулся к Стивену.
– Ты мне соврал, – сказал он, и в светлых глазах
его задрожали слезы. – Она не будет нас питать.
Я посмотрела на Стивена:
– Я что-то пропустила?
– Ты видела, как Ричард делится кровью со стаей?
Я начала было говорить «нет»...
– Я видела, как он дал однажды Джейсону слизнуть кровь
с ножа. Джейсон от этого был почти пьян.
Стивен кивнул:
– Это оно и есть. Габриэль умел делиться кровью.
Я приподняла брови:
– А я не знала, что у него есть такая сила.
– И мы не знали. – Это сказал Кевин. – Очень
интересно было послушать, как Натэниел о нем рассказывает. Он был наркоманом и
уличной шлюхой, когда Габриэль его подобрал и дал ему вторую жизнь.
– Что ж, молодец, что отучил его от наркотиков, но
Габриэль его продавал. Причем самой извращенной клиентуре.
Кевин потрепал Натэниела по спрятанной под одеялом ноге, как
треплют собаку.
– А Нату это нравится. Правда, мальчик?
Натэниел поглядел печально и тихо сказал «да».
– Только не говори мне, что любишь, когда тебе
выпускают кишки.
Он закрыл глаза:
– Нет, это нет. Но до того...
– Ладно, ничего, – сказала я, и тут мне в голову
пришла мысль. – Ты сказал полиции, кто это с тобой сделал?
– Он не знает, – ответил Кевин. В углу рта у него
торчала незажженная сигарета, будто даже вкус бумаги был ему приятен.
– Как – не знает? – спросила я.
Ответил Стивен:
– Зейн его заковал цепью и завязал глаза, а потом ушел.
Так было договорено. Натэниел их не видел.
– Их?
– Их, – подтвердил Стивен.
Я заставила себя успокоиться, сделав несколько глубоких
вдохов.
– Ты не помнишь каких-нибудь отличий или примет, по
которым их удалось бы опознать?
– Духи с ароматом гардении и запах рвоты.
Ага, это еще как поможет.
Натэниел поглядел на меня в упор, и глаза его больше не были
тусклы от болезни. Я поняла, что. они тусклы от жизненного опыта. Жизнь его
заездила, будто он заглянул в самые нижние круги ада. Он выжил и может об этом
рассказать, но невредимым он оттуда не вышел.
– Эти духи я запомнил. Я бы их узнал, если бы учуял
снова.
– Ладно, Натэниел, о'кей. – На дне пустых глаз
плескался страх. Мальчишка был перепуган невероятно. Я потрепала его по руке и,
когда его пальцы сомкнулись на моем запястье, не убрала руку. – Больше
никто тебя так не обидит, Натэниел. Я тебе обещаю.
