– Ты будешь обо мне заботиться?
Он смотрел с такой неприкрытой, с такой первобытной
потребностью в заботе, что я готова была обещать все что угодно, лишь бы не
было этого взгляда.
– Да, я буду о тебе заботиться.
Он обмяк. Напряжение вытекло из него, как вода из разбитой
чашки. Оно потекло из его руки в мою, как удар энергии. Я не могла не
вздрогнуть, но руку не отняла.
Он улыбнулся мне и лег на подушки. И выгладел уже лучше,
чуть крепче.
Я медленно высвободила руку, и он ее отпустил. Молодец. Я
повернулась к остальным.
– Надо вас всех отсюда забирать.
– Я уже могу идти домой, – сказал Стивен, – а
вот Натэниела еще нельзя трогать с места.
– Я боюсь оставлять вас тут с копами без меня.
– Пэджетт нас очень боится, – сказал Тедди.
– Я знаю, – кивнула я.
– Накорми меня, – предложил Натэниел. – Дай
мне свою силу, и я пойду с вами.
Я нахмурилась, не понимая, потом обернулась к Стивену.
– Он что, предлагает, чтобы я для него открыла вену?
– Ричард мог бы, – ответил Стивен.
– Ричард не мог бы питать леопарда, – возразила
Лоррен. – Только нас он мог.
– Райна бы с ним трахнулась, чтобы дать ему
здоровье, – сказал Кевин.
За это он заработал от меня пристальный взгляд.
– Ты что имеешь в виду?
– Райна умела делиться энергией, не делясь
кровью, – ответил он. На его лице смешались отвращение с вожделением,
будто ему пришлось когда-то против воли наслаждаться одним из представлений
Райны. – Она по тебе водила руками, потом телом. Кончалось всегда тем, что
она тебя трахала. Чем ты был сильнее ранен, тем больше ей это нравилось, но
когда она кончала, ты был уже здоров.
Я повернулась к Стивену, потому что не поверила. Он кивнул:
– Я видел, как она это делает.
– Ты же не предлагаешь, чтобы она... – Лоррен не
договорила эту ужасную мысль, но я была с ней согласна.
– Я не собираюсь открывать вену и уж наверняка не
собираюсь заниматься с ним сексом.
– Ты меня не хочешь.
Голос Натэниела был полон слез и шел от разбитого сердца.
– Тут ничего личного, – сказала я. – Просто я
не вступаю в случайные связи.
Весь этот разговор был слишком необычен даже для меня.
– Тогда Натэниел должен остаться здесь еще на
сутки, – сказал Кевин, перекатывая сигарету в пальцах.
Стивен кивнул:
– Так говорил врач. Мы его спросили, когда он сказал,
что мне сегодня можно выписываться.
– Стивен, не бросай меня! – Натэниел протянул к
нему руку, будто мог коснуться на таком расстоянии.
– Я не оставлю тебя, Натэниел, по крайней мере без
присмотра.
Тут заговорил Тедди:
– То, что у Райны это кончалось сексом, еще не значит,
что без этого не обойтись.
Мы все повернулись к нему.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Кевин.
– У Райны все кончалось сексом. А на самом деле
излечивало прикосновение. Я вот думаю, что у меня раны зажили еще до того, как
мы приступили к делу.
Даже слышать было странно, как заговорила эта туша с
шестидесятидюймовой грудью из сплошных мышц. Будто лабрадор-ретривер раскрыл
пасть и сказал что-то умное. Никто не предполагает наличие мозгов в такой
мощной упаковке.
Кевин пожал плечами:
– Я не знаю; во всяком случае, меня она вылечила. Я не
запомнил, когда мне стало лучше. Запомнил только ее.
– В этом коллективе есть хоть кто-то, кто не спал с
Райной? – спросила я.
Руку подняла только Лоррен, и для тех, кто знал Райну, это
не было заранее очевидно.
– Ну и ну.
– Я думаю, Анита может вылечить его без секса, просто
прикосновением кожи, – сказал Тедди.
Я хотела сказать «нет», потом вспомнила, как поделилась
энергией с Жан-Клодом. Там тоже была важна голая кожа. Может быть, и здесь то
же самое.
– А у Райны был усталый вид после того, как она вас
лечила?
Мужчины дружно покачали головами. Они все были согласны, что
этот процесс ее усиливал, а не ослаблял. Конечно, это была Райна, а она даже
для вервольфа была очень необычным щеночком.
Я не хотела оставлять Натэниела в больнице, даже под стражей
вервольфов. Я не доверяла Пэджетту. И еще не было гарантий, что фанатики, кем
бы они ни были, не предпримут второй попытки. Либо мы все остаемся, либо все
уходим. Мне надо было на другое место преступления. Торчать здесь целый день я
не могла.
– Ладно, попробуем, только я понятия не имею, как
начать.
Натэниел устроился на подушках с выражением ожидания на
лице. Как ребенок, которому вот-вот дадут обещанное мороженое. Штука в том, что
этим мороженым была я.
Глава 37
Кевин просунул ножку стула в ручку двери – заперлись,
насколько могли. Смиту, который теперь сторожил дверь, я сказала, что мне нужно
как следует разобраться, что происходит, и он будет свободен, как только я
закончу. Меня принимали за детектива, и потому полисмены в форме не сунутся.
Единственное, что меня беспокоило, – Пэджетт. Как только он восстановит
собственное «эго», сразу к нам полезет – я этого почти ждала. Но он не высадит
дверь лишь в случае, если почувствует, чем мы заняты, и тогда даже сам перед
собой не захочет признать, что чувствует.
Я встала возле кровати. В глазах Натэниела было столько
веры, что мне становилось не по себе. Я отвернулась – все остальные тоже на
меня глазели.
– Так, ребята, а что теперь? Я никогда не видела, как
это делается.
Все они переглянулись, и Стивен сказал:
– Не знаю, сможем ли мы тебе это объяснить. Я кивнула:
– Знаю, с магией всегда так. Либо ты ее сечешь, либо
нет.
– А это магия? – спросил Тедди. – Или просто
экстрасенсорика?
– Не уверена, что тут есть разница, – ответила
я. – Разве что экстрасенсорикой ты занимаешься, не думая, а магия требует
ритуалов, чтобы ее запустить.
– Ты в этой фигне разбираешься лучше нас, – сказал
Кевин. – Мы простые вервольфы, не колдуны и не ведьмы.
– Я тоже не ведьма. Я некромант.
Он пожал плечами:
– Для меня без разницы.
Он сидел, тыча сигаретой в ладонь, будто сигарета была
зажжена, а ладонь служила пепельницей. И смотрел на меня. Я не настолько его
знала, чтобы сказать точно, но он, кажется, нервничал.
