– Джайлсу пришлось его от меня оттаскивать. Укрощать. А
я видела его лицо и знаю, что, если бы Джайлса там не было, он бы меня убил. Не
чтобы обратить или соединиться, а просто потому, что я – еда.
Она натянула топ на рану и снова охватила руками колени,
дрожа на июльском солнце.
– Как давно вы в церкви, Кэролайн?
– Два года.
– И за все это время сейчас испугались впервые?
Она кивнула.
– Значит, они очень следили за собой в вашем
присутствии.
– Что вы имеете в виду?
Я разогнула левую руку, показывая шрамы.
– Вот этот холм соединительной ткани на сгибе – это
меня грыз вампир. Он мне сломал руку. Повезло, что я еще могу ею двигать.
– А это? – Она коснулась следов когтей, уходивших
от локтя вниз.
– Ведьма-оборотень.
– А ожог в виде креста?
– Люди с укусами вроде вас решили, что забавно будет
заклеймить меня крестом. Просто забавлялись, пока их Мастер не встал ночью.
У нее глаза вылезали на лоб.
– Но в Церкви вампиры не такие. Мы – не такие.
– Все вампиры такие, Кэролайн. Одни умеют сдерживаться
лучше, другие хуже, но все они питаются от людей. Трудно всерьез уважать
кого-то, кто является едой.
– Но вы же... вы же с Принцем Города... И про него вы
так же думаете?
Я ответила не сразу, но честно:
– Иногда.
Она замотала головой:
– Я думала, будто знаю, чего хочу. Что хочу делать
целую вечность. А теперь я ничего не знаю. Я совсем... совсем растерялась.
Из больших глаз покатились слезы.
Я обняла ее за плечи, и она прильнула ко мне, вцепилась
маленькими, тщательно раскрашенными пальчиками. Плакала она беззвучно, только
прерывистое дыхание ее выдавало.
Я оставила ее плакать.
Если я отведу шестерых ребят-пожарников в темноту подвала и
шесть новых вампиров встанут упырями, то кончится либо смертью пожарных, либо
мне придется убивать вампиров. Куда ни кинь, а хорошего выхода нет.
Надо узнать, живы ли вампиры, нужен какой-то над ними
контроль. Если совет порождает эти проблемы, возможно, он и поможет их решить.
Когда злобные вампиры приезжают в наш город убивать меня, я обычно не обращаюсь
к ним за помощью. Но здесь речь идет о спасении вампиров, а не людей. Совет
вполне может помочь. Может, и не захочет, но спросить – не беда. Ладно,
согласна, здесь просьба вполне может обернуться бедой.
Глава 43
Даже по телефону я поняла, что Жан-Клод шокирован моей идеей
обратиться к совету за помощью. Скажем так, догадалась. Он в буквальном смысле
потерял дар речи. Впервые на моей памяти.
– А почему нельзя их попросить?
– Они – совет, mа petite, – сказал он почти с
придыханием от обилия эмоций.
– Вот именно. Они – лидеры вашего народа. Лидерство –
это не только привилегии. У него есть своя цена.
– Скажи это своим вашингтонским политикам в
трехтысячедолларовых костюмах, – ответил Жан-Клод.
– Я же не говорю, что мы лучше. Это к делу не
относится. Они создали эту проблему. И могут, черт побери, помочь ее
решить... – У меня мелькнула неприятная мысль. – Если они не создали
ее намеренно.
Он испустил долгий вздох.
– Нет, mа petite, они создали ее не намеренно. Я не
сразу понял, что это происходит с другими.
– А почему наших вампиров не трогают?
Думаю, он засмеялся.
– Наших, mа petite?
– Ты меня понимаешь.
– Да, mа petite, понимаю. Наших я защитил.
– Не пойми меня неправильно, но я удивлена, что у тебя
хватило силы защитить свой народ от совета.
– Честно говоря, mа petite, я тоже удивлен.
– Значит, ты теперь сильнее Малкольма?
– Создается такое впечатление, – спокойно ответил
он.
Я на миг задумалась.
– Но зачем ранний подъем? Зачем усиленный голод? Зачем
совету это могло быть нужно?
– Им это не нужно, mа petite. Это просто побочный
эффект их присутствия.
– Объясни, – попросила я.
– Само их присутствие дает незащищенным вампирам новые
силы: ранний подъем, быть может, и другие таланты. Чудовищный аппетит и
отсутствие контроля у младших вампиров может значить, что совет решил не
питаться на моей территории. Я знаю, что Странник умеет брать энергию у младших
вампиров, не овладевая ими.
– То есть он присваивает часть крови, которую пьют они?
– Oui, ma petite.
– А остальные – питаются?
– Если у всех членов церкви возникают подобные
трудности, то я думаю, что нет. Я думаю, что Странник нашел способ черпать
энергию для них для всех, хотя не могу себе представить, как Иветта может ночь
прожить, никому не причинив боли.
– У нее есть Уоррик...
Тут я сообразила, что сейчас представляется возможность
рассказать Жан-Клоду о дневной экскурсии Уоррика и его предупреждении. Жан-Клод
проснулся, когда я была в госпитале среди оборотней. С тех пор я только и
занималась чрезвычайными событиями.
– Уоррик приходил тебя навестить во время твоего
дневного отдыха.
– В каком смысле, mа petite?
Я рассказала все как было.
Он замолчал, и только легкое дыхание говорило, что он еще
здесь. Наконец он сказал.
– Я знал, что Иветта набирает силу посредством своего
Мастера, но не знал, что она угнетает способности Уоррика. – Он вдруг рассмеялся. –
Может, поэтому и я не знал, что я Мастер вампиров, когда в первый раз предстал
перед советом. Может быть, мой Мастер тоже не давал расцвести моим
способностям.
– Предупреждение Уоррика меняет наши планы? –
спросила я.
– Мы обязаны явиться на официальную часть, mа petite.
Если мы откажемся платить цену за твоих леопардов, то дадим Падме и Иветте тот
самый повод вызвать нас, который им нужен. Нарушение данного слова – это у нас
практически непростительный грех.
– Я нас всех подставила, – сказала я..
– Oui, ma petite, но ты такая, как ты есть, и потому не
могла поступить иначе. Уоррик – Мастер вампиров, кто бы мог подумать? Он так
долго был игрушкой у Иветты!
– Как долго? – спросила я.
Жан-Клод помолчал секунду-другую, потом ответил:
– Он был рыцарем Крестового похода, ma petite.
