Дольф стоял, прислонившись к двери, и хотел уже узнать, что
так долго, как телефон зазвонил. Я сняла трубку.
– Да?
– Мне сказали, что тебе нужно со мной говорить.
Интересно, чьими губами он говорит, в чьем теле живет.
– Спасибо, Странник, что перезвонил. – Вежливость
лишней не бывает.
– Томас был на удивление красноречив. Что ты хотела бы
от меня?
Я объяснила дело как можно короче.
– И что ты хочешь от меня в этих ваших трудностях?
– Ты мог бы перестать брать у них энергию. Это могло бы
помочь.
– Тогда мне придется питаться от живых людей. Ты можешь
кого-нибудь предложить на место каждого из вампиров?
– Ни предлагать, ни торговаться я не буду. Это
официальное обращение полиции. За мной стоит авторитет людского закона,
Странник, а не Жан-Клода.
– А что мне людской закон? Что он нам всем?
– Если мы спустимся, а они на нас нападут, кончится
тем, что я кого-то из них поубиваю. Они тоже могут убить полисменов и пожарных.
Плохая пресса перед голосованием по закону Брюстера, намеченным на осень. Совет
запретил всем вампирам этой страны драться между собой, пока закон не будет
окончательно принят или отвергнут. Ведь наверняка и резню полисменов тоже
запретили?
– Запретили, – ответил он с тщательно выдержанными
интонациями. Они мне ничего не давали. Я не знала, злится он, или ему приято,
или вообще глубоко плевать.
– Я прошу тебя о помощи, чтобы спасти жизни твоих
вампиров.
– Они принадлежат к этой вашей церкви. Они не мои.
– Но ведь совет – верховная власть среди вампиров,
разве нет?
– Мы – окончательный закон.
Формулировка мне не понравилась, но я перла дальше:
– Ты мог бы выяснить на каждом месте, живы или мертвы
вампиры в выгоревших домах. Мог бы удержать вампиров от раннего подъема и не
дать им на нас напасть.
– Думаю, ты переоцениваешь мои возможности, Анита.
– А я так не думаю.
– Если Жан-Клод снабдит нас... провизией, я буду более
чем счастлив прекратить занимать силу у других.
– Нет, Странник, ты за это ничего не получишь.
– Ты ничего мне не даешь – я тоже ничего не дам, –
сказал он.
– Черт побери, это же не игра!
– Мы – вампиры, Анита. Ты понимаешь, что это значит? Мы
в стороне от вашего мира. То, что с вами случится, нас не касается.
– Ерунда! Какие-то фанатики пытаются снова устроить
Инферно. Это вас еще как коснется! Томасу и Гидеону пришлось отбивать штурм,
пока ты спал. Это тоже тебя касается.
– Не важно. Мы в мире сем, но не от мира сего.
– Послушай, в тысяча пятисотом году или когда еще это
вполне могло быть правдой, но в ту минуту, когда вампиры стали легальными
гражданами, это переменилось. Одного вампира увезли в больницу на «скорой».
Врачи пытаются изо всех сил сохранить ему жизнь – что бы она ни значила для
вашей породы. Пожарные рискуют собой, вытаскивая вас из горящих домов. Фанатики
вас пытаются убить, но мы, остальные, вас спасаем.
– Тогда вы глупцы, – сказал он.
– Может быть. Но мы, несчастные человечишки, даем
клятву служить и защищать. И свои обещания чтим.
– Ты хочешь сказать, что мы – нет?
– Я хочу сказать, что если вы нам не поможете, здесь и
сейчас, то вы недостойны зваться советом. Вы – не лидеры. Вы паразиты, живущие
за счет страха своих последователей. Истинные лидеры не дают истреблять свой
народ, если могут его спасти.
– Паразиты. Я могу передать остальным членам совета
твое высокое о нас мнение?
Теперь он разозлился. Я это слышала через трубку, будто от
нее несло жаром.
– Скажи, если хочешь. И отметь вот что в моих словах,
Странник: вампирам не удастся с легальным гражданством получить одни только
права. У них возникают еще и обязанности перед законом людей, который признал
их легальными.
– Это действительно так?
– Это действительно так. Ваше таинственное «в мире сем,
но не от мира сего» в прошлом могло работать – но прошу вас пожаловать в
двадцатый век, потому что именно это и означают слова «легальный статус». Если
вы граждане, которые платят налоги, владеют предприятиями, женятся, заводят
детей, получают наследство, – то уже нельзя прятаться в склепе и считать десятилетия.
Вы теперь от мира сего.
– Я подумаю над твоими словами, Анита Блейк.
– Когда я повешу трубку, я войду в этот дом. Мы будем
выносить вампиров в мешках для трупов, чтобы прикрыть их на случай обвала
свода. Если они в это время восстанут упырями, будет кровавая баня.
– Я в курсе этих проблем.
– А ты в курсе, что это присутствие совета дало им
энергию встать так рано? – спросила я.
– Мне не под силу отменить действие, которое наше
присутствие оказывает на младших вампиров. Если Малкольм претендует на
положение Мастера, то его долг – защитить свой народ. Я это за него сделать не
могу.
– Не можешь или не хочешь?
– Не могу.
Гм!
– Может быть, я переоценила твои силы. В таком случае
приношу свои извинения.
– Принимаю, и я понимаю, насколько редко ты извиняешься
за что бы то ни было, Анита.
Телефон щелкнул и умолк.
Я нажала кнопку, отключив гудок в линии.
Дольф подошел, пока я вылезала.
– Ну?
Я пожала плечами:
– Похоже, придется действовать без поддержки вампиров.
– На них нельзя полагаться, Анита, тем более на их
поддержку. – Он взял меня за руку – никогда раньше он этого не делал – и
пожал ее. – Вот на что только и можно рассчитывать. На другого человека.
Монстрам на нас глубоко плевать. А если ты думаешь, что это не так, то сама
себя обманываешь.
Он отпустил мою руку и пошел прочь раньше, чем я смогла
придумать ответ. Ну и ладно. После разговора со Странником я не была уверена,
что ответ у меня есть.
Глава 45
Час спустя я была одета в защитный костюм – громоздкий как
минимум, который в жаре Сент-Луиса тут же превратился в переносную сауну. У
запястий и локтей мне перемотали руки тяжелой лентой, герметизируя стык
перчаток и рукавов. Дважды с меня спадали сапоги при ходьбе, и потому их тоже
примотали лентой. Была я похожа на космонавта, который обратился к плохому
портному. Добавляя худшее к плохому, мне на спину нацепили автономный
дыхательный аппарат – не акваланг, к счастью, потому что под воду мы не
собирались. И на том спасибо.
