Было очевидно, что Ньюсона этот вопрос очень смутил.
— В чем дело, Эд? Смущен? Разве ты ей не сказал? Посмотри-ка, он покраснел. Кажется, вы ему нравитесь, сержант.
— Пожалуйста, отвечай на вопросы, Хелен, — попросил Ньюсон. — Что ты делала сегодня днем?
Но Хелен не была настроена слушаться кого бы то ни было. Ньюсон решил, что она мается похмельем.
— Каково тебе с ним работать? — спросила Хелен, поворачиваясь к Наташе. — Мой старый друг Эд Ньюсон. Он никогда при тебе не превышал полномочий? Не размахивал жетоном, где не следовало бы? А знаешь, что именно так он протащил туда Кристину. Протащил ее за сцену, потому что он коп, воспользовался гостеприимством и напоил ее бесплатно, используя свой жетон. Вы что, вообще там у себя совесть потеряли?
Ньюсон ничего не ответил. Хелен сказала чистую правду.
Выражение Наташиного лица не изменилось.
— Мне придется настоять на том, чтобы вы отвечали на наши вопросы, мисс Смарт. Я не хочу арестовывать вас за сопротивление властям.
— Она была со мной. Весь день.
Из спальни Хелен вышел худой мужчина с длинными грязными волосами. Из одежды на нем были только расстегнутые джинсы. Он был крепкий, но очень потрепанный. Ньюсон заметил у него на руках среди татуировок следы от уколов. Довольно старые следы. По крайней мере, Ньюсон очень на это надеялся.
Мужчина по-хозяйски прошел через комнату на кухню поставить чайник.
— Только не говори, мать твою, что у тебя нет молока, детка, — сказал он.
— Это Кевин, — сказала Хелен.
— Келвин, дорогая, Кел-вин, там в серединке есть буковка «л». Хорошо?
— Хорошо, конечно, — ответила Хелен. — Это Келвин.
— Итак, Келвин, — спросила Наташа. — Вы сказали, что были с Хелен весь день.
— Да. В постели. Мы встали, только когда вы приперлись.
— Где Карл, Хелен? — спросил Ньюсон.
— А тебе какое дело?
— Я волнуюсь, все ли с ним хорошо.
— Ой, Эд, сделай милость, отъебись, а? Как будто тебе не насрать.
— Я просто спросил, где он.
— У нас с Карлом все было в порядке, пока ты не вперся в мою жизнь просто для того, чтобы пару раз перепихнуться, а потом снова съебаться. И сейчас у нас тоже все хорошо, усек?
Ньюсон заметил, что Наташино лицо по-прежнему не дрогнуло. Она производила впечатление человека, абсолютно не заинтересованного в замечаниях Хелен касательно личной жизни Ньюсона. Она была хорошим полицейским и хорошим другом. Ньюсон надеялся, что тоже выглядит спокойным. Но внутри он был до смерти перепуган.
— Я хочу знать, где Карл, — сказал он.
— Он у бабушки. Ну, еще что тебе сказать?
— Да, — сказал Келвин. — Что вам еще нужно? Сегодня воскресенье, и мы были в койке.
— Заткнись, Келвин, — сказала Наташа, прежде чем снова повернуться к Хелен. — Когда вы разместили на сайте поиска однокашников сообщение о том, как с вами обошлась Кристина Копперфильд? — спросила она.
Секунду Хелен смотрела на нее, ничего не понимая. Потом дикая улыбка озарила ее лицо, тусклые глаза засияли. Ньюсон никогда раньше не видел у нее такого выражения лица. Казалось, с нее разом сошла вся усталость.
— Господи! — воскликнула она. — Вы что… Вы хотите сказать, что ее заставили проглотить тампон? Невероятно! Скажите, что это так!
Но Наташу было невозможно сбить с толку.
— Когда вы разместили…
Этого было достаточно. Хелен услышала то, что хотела. Она вскочила на ноги и ударила кулаком в воздух.
— Да! Да! Эта сука сдохла как жила. Вот это ни хуя себе, это просто невероятно, просто класс! Господи боже мой!
— Я знаю, когда мисс Смарт разместила сообщение, сержант, — сказал Ньюсон, — на сайте указана дата размещения. А теперь давайте уйдем.
Ему было ужасно грустно. Насколько отчаянным и безнадежным был мир Хелен, чтобы утешаться такой извращенной и ужасной победой? И еще он чувствовал вину Он не думал, что Хелен убила Кристину, но если это не она, то, кто бы это ни сделал, он прочитал ее сообщение на сайте. Она разместила его всего лишь от злости, потому что он собирался на встречу, организованную Кристиной, а она ее организовала только после того, как на сайте появился он. Вывод был неизбежен: если бы Ньюсон не собирался найти способ переспать с Кристиной, она была бы жива.
Наташа записала данные Келвина, которые тот сообщил с большой неохотой. Ньюсон подумал, что имя Келвина уже засвечено в полицейском архиве. Затем они с Наташей ушли.
Некоторое время Наташа вела машину молча. Они ехали в Скотленд-Ярд Наконец она заговорила.
— Наверное, это было трудно, Эд. Извини, — сказала она. — Эта женщина действительно причиняет тебе одни неприятности.
— Да, было нелегко. Оглядываясь назад, я вижу, что с моей стороны было большой ошибкой спать с ней.
— Но мы в жизни часто совершаем ошибки, правда?
— Не думаю, что у меня есть достаточно опыта, чтобы говорить об этом. Единственное, что могу сказать, что тогда она была гораздо более вменяемой.
— Я тебя предупреждала, что не стоит искать секса в прошлом.
— Ну, нужно же было где-то искать.
Это была легкомысленная фраза. Слишком легкомысленная, учитывая жестокость случившегося. и Ньюсон это почувствовал. Снова повисло молчание, и снова его прервала Наташа:
— Эд, послушай меня. Хочешь знать, почему у тебя не было девушки с тех пор, как ушла Ширли?
— Потому что в Лондоне не нашлось пушки, которая достаточно далеко стреляет, чтобы какая-нибудь дура согласилась приблизиться ко мне на пушечный выстрел.
— Вот-вот. Из-за таких вот шуточек. Проблема в тебе. В тебе. Ты решил, что ты не найдешь подружку, поэтому ты и один. Ты шутишь на этот счет, зачем-то записал себя в неудачники. Это забавно, не спорю, но через некоторое время надоедает, и я могу тебя уверить, что это не очень сексуально.
В этот момент их прервал звонок главы отдела Уорда, которому сообщили об убийстве Копперфильд в конце затянувшегося обеда в гольф-клубе.
— Ньюсон, это тот самый случай, когда вы знали жертву этого странного преступления? И вы, возможно, последний видели ее живой?
— Да, сэр, за исключением самого убийцы.
Начальник отдела немного помолчал.
— Да, выглядит не очень красиво, не так ли?
— Это случайное осложнение, и мне жаль, что оно произошло, сэр.
— Да уж, надо думать. И вообще, какого черта вы ломились в ее квартиру? Что вам там было нужно?
Ньюсон вел разговор через громкую связь на своем телефоне, и голос шефа гремел по всей машине. Он чувствовал смущение Наташи.
