И вид у него был угрюмый. Подвело меня чувство юмора.
- И эти двое тоже задолжали тебе услугу?
- Один из них.
- Они наемные убийцы?
- Иногда.
- Охотники за скальпами, как Тед?
- Бернардо - охотник.
Наконец-то хоть одно имя.
- Бернардо - иногда наемный убийца, а вообще охотник за
скальпами, как Тед. То есть он тоже использует маску охотника за скальпами как
легальное прикрытие?
- Иногда он бывает телохранителем.
- Весьма разносторонний человек, - сказала я.
- Вообще-то нет, - ответил Эдуард, и это был странный ответ.
- А второй кто?
- Олаф.
- Ладно, Олаф. Он иногда убийца, не охотник за скальпами, не
телохранитель. А кто он еще?
Эдуард покачал головой.
Эти ненавязчивые ответы начинали действовать мне на нервы.
- У кого-нибудь из них есть особые способности, помимо
желания убить врага?
- Да.
Все, он исчерпал мой лимит ответов "да-нет".
- Эдуард, я приехала не играть в двадцать вопросов. Расскажи
мне про своих помощников.
- Ты их скоро увидишь.
- Ладно, тогда расскажи, куда мы еще заезжаем.
Он чуть качнул головой.
- Слушай, Эдуард, ты мне действуешь на нервы и уже меня
достал, так что кончай эту таинственность и говори по-человечески.
Он покосился на меня, и глаза чуть показались из-за темных
стекол очков.
- Ну и ну, кажется, мы сегодня раздражительны.
- До раздражения, Эдуард, слишком далеко, и ты это знаешь.
Но будешь еще темнить - действительно выведешь меня из себя.
- Я думал, тебя уже вывело из себя присутствие Донны.
- Так и есть. Но я хочу заинтересоваться делом и перестать
выходить из себя. А для этого тебе надо ответить на мои вопросы о сути дела, а
значит, и о твоих помощниках. Так что либо говори, либо отвези меня обратно в
аэропорт к чертовой матери!
- Я Олафу и Бернардо не говорил, что ты путаешься с вампиром
и вервольфом.
- На самом деле я сейчас ни с кем из них не встречаюсь, но
дело не в этом. Меня не интересует их половая жизнь, Эдуард. Я только хочу
знать, почему ты их позвал. Какая у них специальность?
- Ты порвала и с Жан-Клодом, и с Ричардом?
Редко когда мне удавалось слышать в голосе Эдуарда искреннее
любопытство. И даже непонятно, хорошо это или плохо, что Эдуарда интересует моя
личная жизнь.
- Не знаю, порвали мы отношения или нет. Скорее просто не
видимся. Мне нужно побыть от них подальше, пока я решу, что делать.
- И что ты думаешь с ними делать?
В голосе слышался оттенок энтузиазма, а такое чувство у
Эдуарда вызывало только дело.
- Я не собираюсь никого из них убивать, если ты на это
намекаешь.
- Не могу сказать, что я не разочарован, - заметил Эдуард. -
Тебе надо было убить Жан-Клода до того, как ты так глубоко увязла.
- Ты говоришь об убийстве того, кто был моим возлюбленным
больше года, Эдуард. Может, ты и мог бы задушить Донну в постели, но я после
такого рода поступка не смогла бы спокойно спать.
- Ты его любишь?
Этот вопрос застал меня врасплох. Не сам вопрос, а то, что
его задал этот человек. От него было очень странно такое услышать.
- Да, я думаю, что да.
- А Ричарда ты любишь?
Как-то очень странно было обсуждать свои эмоции с Эдуардом.
Есть у меня друзья-мужчины, но каждый из них предпочел бы лучше сверлить зуб,
чем разговаривать о "чувствах". Из всех из них я сейчас говорила с
тем, кто никогда, как я думала, не стал бы говорить со мной о любви. Что-то в
этом году я слабо понимаю мужчин.
- Да, я люблю Ричарда.
- Про вампира ты сказала "думаю, что люблю", а про
Ричарда - просто "да". Убей вампира, Анита. Я тебе помогу.
- Не слишком деликатно на это указывать, Эдуард, но я -
слуга-человек Жан-Клода. Ричард - его зверь, которого он зовет. У нас такой
симпатичный menage a trois. Если умрет один из нас, остальные тоже могут
погибнуть.
- Может быть; а может, это вампир так говорит. Ему не
впервой тебе врать.
Трудно было спорить так, чтобы не выглядеть дурой, и я не
стала пробовать.
- Когда мне понадобится твой совет насчет моей личной жизни,
я тебя спрошу. А пока ад не замерзнет, побереги дыхание. И давай рассказывай о
деле.
- Ты, значит, будешь мне говорить, с кем мне встречаться, а
с кем нет, а я тебе не могу платить той же монетой?
Я посмотрела на него:
- Ты злишься за то, что я налетела на тебя из-за Донны?
- Не совсем так; но если ты мне даешь советы насчет личной
жизни, почему мне нельзя?
- Это не одно и то же, Эдуард. У Ричарда нет детей.
- Для тебя это такая большая разница?
- Большая, - кивнула я.
- Никогда не замечал за тобой таких материнских чувств.
- Их и нет, Эдуард, но дети - это люди, маленькие люди,
заложники решений, которые принимают взрослые. Донна достаточно взрослая, чтобы
сама делать ошибки, но когда ты ее раздавишь, ты детей тоже раздавишь. Я знаю,
что тебе это все равно, а мне - нет.
- Я знал, что так будет. Я даже знал, как ты отреагируешь,
хотя и не понимаю почему.
- Ну, ты предусмотрел больше, чем я. Я и представить себе не
могла, что ты спутаешься с вдовой из "нью эйдж", да еще с детьми. Я
считала, что ты всегда прикидываешь, сколько придется платить.
- Теду за это расплачиваться не придется, - сказал он.
- А Эдуарду?
Он пожал плечами:
- Для Эдуарда это просто еще одна потребность. Как еда.
Хладнокровная грубость этой фразы почти успокаивала.
- А вот это уже тот Эдуард, которого я знаю и боюсь.
- Боишься, и все-таки ты выступила против меня ради женщины,
которую только что увидела, и двух детишек, которых даже не знаешь. Я вовсе не
собираюсь никого из них убивать, и все же ты готова поставить между нами
ультиматум. - Он покачал головой. - Этого я не понимаю.
- И не понимай, Эдуард. Только знай, что так и есть.
- Я тебе верю, Анита. Ты единственный известный мне человек,
кроме меня, который никогда не блефует.
