Он нахмурился, и видно было, что готов рассердиться.
- Ты должна нас почтить.
- Я это и собираюсь сделать.
Я закатала левый рукав блузки. Надо было снять ножны. Я
развязала завязки, засунула лезвие, ножны между колен. Чудовище парило надо
мной, взирая с любопытством, и это меня отвлекало. Сегодня мне их не спасти, а
смотреть просто так мне не хотелось.
- Можешь ты велеть ему выйти?
Ульфрик глянул на меня:
- Боишься?
- Я чувствую души, взывающие о помощи. Это несколько
отвлекает.
Он посмотрел на меня, и я увидела, как от его лица отхлынула
краска.
- Ты всерьез!
Я улыбнулась, но невесело.
- Ты не знал, что он в эту штуку ловит души?
- Он так говорил, - сказал Ульфрик потише.
- Но ты ему не верил.
Ульфрик пялился на тварь, будто видел ее впервые.
- Кто ж такому поверит?
- Я поверю. - Я пожала плечами, тут же поняла, что не надо
было, и добавила: - Но это моя профессия. Так ты не мог бы выслать это прочь?
Он кивнул и что-то быстро сказал по-испански. Тварь
сложилась и поползла на руках, ногах, телах, как раздавленная многоножка. Я
видела, как она скрылась в люке за стойкой. Когда последний сегмент исчез в
дыре, я повернулась к Ульфрику. Он все еще был бледен.
- Бако - единственный, кто может освободить эти души. Не
убивай его, пока он этого не сделает.
- Я не собирался его убивать, - ответил вожак.
- Не собирался, пока не поверил, на что он способен. Откуда
мне знать, не овладеет ли вдруг тобой праведное возмущение и желание положить
конец этому злу. Пожалуйста, не трогай его - или ты навеки обретешь их в таком
виде.
Он сглотнул, будто с трудом удерживал съеденный недавно
завтрак.
- Я его не убью.
- И хорошо. - Я правой рукой вытащила нож из ножен между
колен. - Теперь станьте в кружок, мальчики и девочки, потому что этот фокус я
показываю только один раз.
Общее движение - волки подались вперед. Я переглянулась с
мальчиками, с которыми пришла. Они не убрали пистолеты, но направили стволы в
пол или в потолок. Эдуард наблюдал за волками. Бернардо тоже, хотя и побледнел.
А Олаф - за мной. Нет, он мне очень, очень не нравился.
- Я отдаю честь Ульфрику и лупе клана Сломанного Копья.
Самый драгоценный из даров приношу я Ульфрику, но, не будучи истинной ликои, я
не могу разделить этот дар с лупой в ее теперешней форме. За это я приношу свои
самые искренние извинения. Если мне случится сюда вернуться, я подготовлюсь
лучше.
Положив клинок на стол, я потянулась и достала из-за стойки
чистый стакан - в такие толстые приземистые стаканы хорошо наливать скотч.
Трудно было вернуться снова в сидячее положение, но я справилась, держа стакан
в руке. Поставив его рядом с собой, я взяла нож, приложила острой стороной к
левой руке, над самым запястьем, где бледная кожа была без шрамов. Они
начинались чуть выше, где полоснули когти ведьмы-оборотня, слегка искривившие
ожог от креста. Я надеялась, что на запястье шрама не останется, а останется -
что ж, не первый.
Глубоко вдохнув, я полоснула лезвием по руке. Вздох пробежал
по толпе ждущих вервольфов, скулеж вырвался из мохнатых глоток. Я знала, что
мои действия вызовут такой эффект, и никак не среагировала на это, глядя только
на свою руку и на свежий порез. Кровь показалась не сразу. Сначала была тонкая
красная нить, потом выкатилась первая капля, и рана заполнилась кровью, которая
потекла струйками по коже. Глубже получилось, чем я рассчитывала, но вышло как
надо. Кровь выплескивалась из раны, но я сумела направить ее в стакан, над
которым держала руку. Даже не надо было сжимать рану, чтобы ускорить
кровотечение. Да, порез оказался намного глубже, чем я хотела.
Ульфрик придвинулся ближе, почти касаясь моих ног. Волчица,
которую он представил как лупу, подошла обнюхать мое колено, и он ее стукнул,
отмахнул тыльной стороной руки, как собаку, которая забыла свое место. И где
эти феминистки, когда они нужны? Она припала на брюхо, скуля по-собачьи,
объясняя, что ничего плохого не хотела, поджала хвост.
Больше никто не двинулся вперед. Было ясно, что если не
делятся даже с лупой, то лучше не соваться.
Ульфрик все еще прижимался к моим ногам.
- Позволь мне пить из твоей руки.
Он смотрел на мою кровоточащую руку, будто я для него
разделась. Его взгляд выражал что-то большее, чем секс, чем голод, и все же в
нем было немножко и того, и другого. Я подняла руку, и кровь быстрыми красными
ручейками с плеском потекла в стакан. Ульфрик следил за ней, как собака за
куском.
Дело в том, что, если позволять лизать кровь прямо из раны,
меня это отвлекает. Я связана метками с вервольфом и вампиром. Оба они от крови
заводятся. И мысли, которые посещали меня, когда я с кем-то делилась кровью,
слишком примитивны и слишком назойливы. Особенно сейчас, когда у меня щиты в
дырьях. Я не могла рисковать.
- Достоин ли этот дар? - спросила я.
- Ты знаешь сама, что да, - ответил он с той хрипотцой,
которая бывает у мужчин, когда в воздухе запахнет сексом.
- Тогда пей, Ульфрик. Пей. Пусть не пропадает.
Я пододвинула ему стакан с кровью. Он почтительно принял его
двумя руками и стал пить. Я видела, как ходит у него кадык, когда он глотал мою
кровь. Меня это должно было, наверное, как-то тронуть, но я осталась
равнодушной. Снова вернулось оцепенение - далекое и почти уютное чувство.
Пошарив под стойкой, я нашла пачку чистых салфеток и прижала к руке. Они тут же
стали алыми.
Ульфрик пошел к стае с моей кровью в руках. Волки окружили
его, стали трогать, гладить, просить поделиться. Он погрузил пальцы в почти
пустой стакан и протянул волкам облизнуть.
Эдуард подошел ко мне. Он ничего не сказал, только помог мне
зажать рану - вытащил из-под стойки еще салфеток и чистую тряпку, чтобы
завязать. Мы встретились взглядами, и он покачал головой с едва заметной
улыбкой.
- Вообще-то за информацию обычно платят деньгами.
- Деньги не интересуют тех, с кем я обычно имею дело.
Ульфрик вернулся ко мне сквозь толпу тянувшихся к нему
вервольфов. Рот его был красен, борода намокла от моей крови. Поглядев на меня
золотыми глазами, он произнес:
- Если хочешь говорить с Ники, он к твоим услугам.
- Благодарю тебя, Ульфрик.
Я спрыгнула со стойки, и Эдуарду пришлось меня подхватить,
чтобы я не упала. Свежая кровопотеря на фоне старой - это было не совсем то,
что мне нужно. Я махнула Эдуарду, чтобы он отошел, и он не стал спорить.
Эдуард вытащил у Ники кляп и отступил на шаг. Вервольфы
отодвинулись, создав нам иллюзию уединения, хотя я знала, что каждый из них
услышит даже наш самый тихий шепот.
