На ее лице мелькнуло выражение, которого я не поняла.
- Если это бог, его нельзя убить. Если вы его убьете,
значит, он не был богом. Я не оплакиваю смерть ложных богов.
Уж кто бы говорил... Но я не стала придираться. В мои
обязанности не входит убеждать ее, кем она является и кем не является.
- Спасибо тебе за помощь, Итцпапалотль.
Она долго и пристально посмотрела на меня, и я знала, чего
она хочет, но...
- Ты действительно богиня, но я не могу служить двум
Мастерам.
- Основа его власти - вожделение, и ты отказываешь ему в
этом.
Жар бросился мне в лицо, и я подумала, каково это - краснеть
с пылающими черными глазами. Но меня смутило не то, что она сказала, а то, что
она увидела у меня в голове. Она знала более интимные подробности, чем моя
лучшая подруга. Точно так же, как и я разделила с ними то, что они с Пинотлем
считали очень личным и интимным. Вполне честно, но я почему-то не думала, что
Итцпапалотль будет краснеть.
Она посмотрела на меня, как смотрят на ребенка, который
намеренно не понимает, что ему говорят.
- Скажи мне, Анита, в чем основа моей силы?
Вопрос удивил меня, но я ответила. Время лжи между нами
прошло.
- Сила. Ты питаешься чистой силой, каков бы ни был ее
источник.
Она улыбнулась, и нить ее силы во мне заставила улыбнуться и
меня, ощутить поглощающую радость.
- А в чем основа силы твоего Мастера?
От этой именно истины я давно уже уклонялась. Не все Мастера
вампиров имеют вторичную основу силы, иной способ поглощать энергию, кроме
крови или людей-слуг, или зверей, которые можно призвать. Но некоторые имеют, и
таков Жан-Клод.
- Анита? - сказала она, будто напоминая, что я должна что-то
сказать.
- Секс. Основа его силы - секс.
И снова она радостно мне улыбнулась, и теплое сияние во мне
ответило ей. Как приятно быть правдивой. Как приятно быть умной. Как приятно
сделать ей приятное.
Этим она и была опасна. Если долго оставаться возле нее,
желание сделать ей приятное станет самоцелью. Но даже мысль об этом не могла
меня напугать. Хорошо все-таки, что я живу не в Альбукерке.
- Отвергая его и своего волка, ты калечишь не только триаду
власти, но и его. Ты его ослабила, Анита. Ты ослабила своего Мастера.
- Мне очень жаль, - услышала я свои слова.
- Не передо мной тебе надо сожалеть, Анита. Перед ним.
Вернись домой и проси его прощения, упади к его ногам и укрепи его силу.
Я закрыла глаза, потому что сейчас мне хотелось
действительно одного - просто кивнуть и согласиться. Я не сомневалась, что чары
выветрятся еще до возвращения в Сент-Луис, но если объединить Жан-Клода и эту
женщину в одну команду, то мне конец. Даже сейчас я была рада, что он за сотни
миль, потому что я кивнула, не открывая глаз.
Она приняла этот кивок за согласие.
- Очень, очень хорошо. И если твой Мастер будет благодарен
мне за помощь в этом деле, пусть со мной свяжется. Я думаю, мы можем прийти к
взаимопониманию.
В меня просочилась струйка страха - я ощутила это впервые с
того момента, как она в меня вторглась. Я смотрела на нее сквозь вуаль ее силы
- и боялась этой женщины.
Она прочла мое состояние.
- Ты и должна всегда бояться богов, Анита. Если бы не
боялась, была бы дурой. А ты не дура. - Она посмотрела мимо меня на Рамиреса. -
Кажется, я помогла вам всем, чем могла, детектив Рамирес.
- Анита? - спросил он.
Я кивнула:
- Ага. А сейчас пора заехать к Ники Бако.
- Если Ники нам врал, то врал и вожак стаи, - сказал Эдуард,
- потому что подтвердил, что Ники говорит правду, будто не знает, где монстр.
- Если Ники подобной силой может делиться со стаей, то я
знаю, почему стая нам врала.
- Вервольфы станут драться за Ники, - сказал Эдуард.
Мы переглянулись.
- Если полиция ворвется туда силой, будет кровавая баня. - Я
покачала головой. - Но какой у нас выбор?
- Ники в баре нет, - сказал Рамирес.
Мы повернулись как на пружинках и спросили хором:
- А где он?
- В больнице. Кто-то его здорово отделал.
Мы с Эдуардом переглянулись и оба улыбнулись.
- Тогда возвращаемся в больницу.
- В больницу, - согласился Эдуард.
Я посмотрела на Рамиреса:
- Тебя это устраивает?
- Ты можешь доказать то, что говорила о Бако? - спросил он.
- Да.
- Тогда ему светит смертный приговор. И он об этом узнает. Я
видел Бако на допросах. Он крепкий орешек, и он знает, что ничего не выиграет,
а потерять может все, если скажет правду.
- Тогда надо найти что-то, чего он боится больше смерти на
электрическом стуле.
Я не могла с собой справиться - обернулась и посмотрела на
Итцпапалотль. Встретилась с ней взглядом, но в ее глазах больше не было тяги.
Ее собственная сила защитила меня от нее. Ни звезд, ни бездонной ночи - просто
темное знание, о чем я думаю, и ее одобрение моего плана.
- Мы ни на что незаконное идти не можем, - заявил Рамирес.
- Ну конечно! - поддержала я.
- Анита, я серьезно.
Я посмотрела на него, и он вздрогнул, встретившись со мной
взглядом.
- Разве я могу тебя так подставить?
Он пытливо всматривался в мое лицо. Так иногда я гляжу на
Эдуарда или на Жан-Клода. И наконец он сказал:
- Я не знаю, что ты можешь сделать.
Хорошо ли, плохо ли - но это была правда.
Глава 53
Эдуард вытащил из "бардачка" темные очки и
протянул их мне перед тем, как мы вошли в больницу. У меня глаза не стали еще
нормальными, хотя я знала, что эффект уже начал спадать, потому что черный цвет
и блеск моих глаз стали меня тревожить. А это был хороший признак.
Ники Бако лежал не в отдельной палате, и полиция переместила
его соседа в другую палату. Он лежал на вытяжении и никуда не собирался. В
кровати он казался меньше, чем мне помнилось. Нога, которая была так грубо
изломана, белела в гипсе от пальцев до тазобедренного сустава. Система блоков и
шнуров поддерживала ее приподнятой под непривычным углом, который должен был
чертовски сказываться на спине.
Рамирес допрашивал Ники почти тридцать минут и ни к чему не
пришел. Мы с Эдуардом наблюдали за спектаклем, прислонясь к стене. Но Ники
сделал именно то, чего мы боялись: с ходу просек ситуацию и возможные
последствия. Помирать он не хотел, так чего ради помогать нам?
