Он улыбнулся - на самом деле улыбнулся.
- Я спас тебе жизнь.
Тут я уже не могла не улыбнуться.
- Я знаю.
С лестницы ввалился Рамирес, а с ним что-то вроде отряда
специальной полиции в полном боевом вооружении. Они рассыпались в стороны,
зловещего вида стволы обшаривали каждый дюйм пещеры. Рамирес стоял с пистолетом
в руке, высматривая, в кого стрелять. Национальные гвардейцы с огнеметом влезли
следом, держа сопло в потолок.
Олаф обтер нож об штаны, сунул в ножны и предложил мне руку.
Она была красна, но я сжала ее, и он помог мне встать.
Вошел Бернардо, а за ним - еще копы. Гипс у него был красен
от крови, торчащее из него лезвие настолько потемнело от крови же, что казалось
черным.
- Ты жива, - сказал он.
- Спасибо Олафу, - ответила я.
Олаф чуть сжал мне руку, потом отпустил.
- А я опять опоздал, - сказал Рамирес.
Я покачала головой:
- Какая разница, кто спас сражение, если его спасли?
Остальные копы чуть расслабились, когда увидели, что
стрелять здесь не в кого.
- Это все? - спросил один из спецполиции.
Я глянула в дальний туннель.
- Там кецалькоатль.
- Кто?
- Ну... дракон.
Даже сквозь забрало боевого шлема было видно, как они
переглянулись.
- Монстр, чудовище, если вам больше нравится это слово. Но
он все равно там.
Они построились и двинулись боевым порядком к туннелю. У
входа они помедлили, потом вошли внутрь один за другим. Раз в жизни я не
полезла с ними. Сегодня я уже сделала свою долю работы, а к тому же оружие у
них было куда как лучше моего. Один из них приказал Рамиресу и другим более
цивильного вида полисменам вывести штатских наружу.
Рамирес подошел ко мне.
- У тебя кровь. Рана?
Он коснулся пореза на руке.
Я повернулась, чтобы он увидел и остальные:
- И не одна.
Бернардо и копы, которым было велено остаться, подошли
посмотреть на двух мертвецов.
- А где этот самый Супруг Красной Жены, про которого говорил
тот жуткий карлик?
Я показала на тело с кинжалом в груди. Двое копов подошли
посмотреть.
- Что-то он не очень похож на бога.
- Это был вампир, - сказала я.
Тут уж все проявили интерес.
- Как ты сказала? - переспросил Рамирес.
- Ребята, давайте сначала о главном. Надо сделать так, чтобы
это тело не вернулось. Можете мне поверить, этот гад был очень силен. И пусть
лучше он остается мертвым.
Один из копов пнул тело ногой. Оно колыхнулось, как
колышутся только трупы.
- По мне, так он мертвый.
При виде колыхнувшегося тела я вздрогнула, будто ожидала,
что он сейчас сядет и скажет, пошутил, ребята, ни фига я не мертвый. Тело
осталось неподвижным, но моим нервам от этого не стало легче.
- Надо отрезать голову и вырезать сердце. Потом их следует
сжечь отдельно и развеять над различными водными массивами. Потом тело сжечь в
пепел и развеять над третьим водным массивом.
- Да вы шутите! - сказал один из копов.
- Ободранные вдруг перестали шевелиться, - сказал Рамирес. -
Это ты сделала?
- Наверное, это случилось, когда я воткнула нож ему в
сердце.
- И пули ни на кого не действовали, пока не попадали эти,
без кожи. А потом пули стали убивать всех.
- Так это она сделала? - спросил тот же коп. - Это ее
работа, что пули стали действовать?
- Да, - ответил Рамирес, и был, наверное, прав. Наверное,
это была я. Как бы там ни было, а сейчас вызывать сомнения я не хотела. Мне
надо было, чтобы они меня послушались. И сделали так, чтобы этот бог остался
навсегда мертвым.
- И как будем отделять голову? - спросил коп.
Олаф подошел к сундуку, из которого люди бога вынимали
оружие, и поднял большую дубинку с вставленными в нее кусочками обсидиана.
Сунув пистолет в кобуру, он подошел к телу.
- Блин! Это ведь они такими штуками нас лупили! - сказал
коп.
Олаф оглянулся на Рамиреса:
- А вы, Рамирес, что скажете?
- Я скажу, что делать надо все, что скажет Анита.
Олаф крутанул дубинкой в воздухе, будто прикидывая в руке.
Копы чуть попятились. Олаф глянул на меня:
- Я отрежу голову.
Я вытащила нож из руки Тлалоци - ему он все равно уже не
нужен.
- А я выну сердце.
И я подошла к Олафу с ножом в руке. Копы расступились прочь
от нас.
Я встала над вампиром. Олаф присел с другой стороны,
посмотрел на меня.
- Если бы я дал тебя убить, Эдуард решил бы, что я допустил
осечку.
- Значит, Эдуард жив?
- Да.
Мои плечи отпустила судорога, которую я даже не осознавала
до тех пор.
- Слава Богу!
- У меня осечек не бывает, - сказал Олаф.
- Я тебе верю.
Мы переглянулись, и что-то было у него в глазах такое, что
мне было не прочесть и не понять. Что-то на шаг дальше всего, чем я уже стала.
Глядя в эти темные глаза, я знала, что там живет монстр - не столь сильный, как
тот, что лежал на земле, но столь же смертоносный в подходящих обстоятельствах.
И ему я обязана жизнью.
- Сначала отрезай голову.
- Почему?
- Я боюсь, что, если вынуть нож, пока тело еще нетронуто, он
сядет и начнет снова дышать.
Олаф приподнял брови:
- Ты не шутишь со мной?
- Когда дело касается вампиров, я никогда не шучу.
Он еще раз посмотрел на меня долгим взглядом:
- Из тебя бы вышел отличный мужчина.
Я приняла комплимент, ибо это и был комплимент. Может быть,
самый большой, который Олаф когда-либо говорил женщине.
- Спасибо, - ответила я.
Командир группы спецполиции вышел из туннеля.
- Ничего там нет. Пусто.
- Значит, ушел, - сказала я и посмотрела снова на лежащее
тело. - Отрезай голову. Надоело мне в этой проклятой пещере.
Командиру спецгруппы наше занятие не понравилось, и они с
Рамиресом стали орать друг на друга. Пока остальные ждали, чем кончится спор, я
кивнула Олафу, и он отделил голову одним ударом. Кровь хлынула на пол пещеры.
