Донна вела себя идеально. Она была как несокрушимая опора
для своих детей, для Теда, хотя он не слышал толком, что она ему говорит.
Только однажды она при мне плакала - будто новый человек восстал из пепла того,
которого я знала. Это избавило меня от необходимости причинять ей боль.
Через десять дней после той ночи Эдуард очнулся и мог
говорить. Опасность миновала. Я могла ехать домой. Когда я сказала, что уезжаю,
Донна крепко меня обняла, заплакала и сказала:
- Ты должна попрощаться с детьми.
Я заверила ее, что так и сделаю, и она вышла, оставив нас
прощаться.
Я пододвинула стул к кровати и села, изучая лицо Эдуарда.
Оно было все еще бледным, но снова он выглядел как Эдуард. То же холодное
безразличие в его глазах, когда его никто не видит, кроме меня.
- В чем дело? - спросил он.
- Дело не в том, что ты чуть не умер? - ответила я.
- Нет.
Я улыбнулась, но он не ответил на улыбку.
- Бернардо приходил меня навестить, а Олафа не было, -
сказал он.
Тут я поняла, что он думал, будто я ждала, чтобы ему
сказать.
- Ты думаешь, что я убила Олафа, и ждала, пока смогу дать
тебе тот же выбор, что ты давал мне после гибели Харли? - Я засмеялась. - Ну,
Эдуард, ты и даешь!
- Ты его не убила?
Просто видно было, как отпустило его напряжение.
- Нет, я его не убила.
Он сумел улыбнуться еле заметно.
- Это не был бы тот же выбор. Но если бы ты убила Олафа, ты
бы не захотела снова быть у меня в долгу.
- Ты боялся, что я буду настаивать и потребую перестрелки по
типу "Кораля ОК"?
- Да, - сказал он.
- Я думала, ты хочешь узнать, кто из нас стреляет лучше.
- Там, на лестнице, я считал, что умираю. И мог думать
только об одном: Питер и Бекки погибнут вместе со мной. Бернардо и Олаф
оставались, а ты ушла вверх по лестнице и не возвращалась. Когда ты вышла из-за
угла, я знал, что дети спасены. Я знал, что ты ради них рискнешь жизнью.
Бернардо и Олаф тоже попробовали бы, но для них это не было бы самым главным. А
для тебя - я знал - будет. И когда я там отключился, я уже не волновался. Я
знал, что ты все сделаешь правильно.
- Что ты хочешь сказать, Эдуард?
- То, что, если бы ты убила Олафа, я бы тебе это простил,
потому что Питер и Бекки значат для меня больше.
Я вынула из кармана письмо Олафа и подала Эдуарду. Он прочел
его, и ничего не шевельнулось в его глазах. Никакой реакции.
- Такого человека надежно иметь за спиной, Анита.
- Ты мне предлагаешь начать встречаться с Олафом?
Он чуть не рассмеялся.
- Да нет, блин, нет! Держись от него как можно дальше. Если
он приедет в Сент-Луис, убей его. Не жди, пока он этого заслужит, - просто
убей.
- Я думала, он твой друг.
- Не друг, а деловой партнер. Это не то же самое.
- Я согласна, что кто-то должен убить Олафа, но почему вдруг
у тебя такая убежденность? Ты достаточно ему доверял, чтобы позвать в свой
город.
- У Олафа никогда не было подруги. Были шлюхи и были жертвы.
Может быть, это истинная любовь, но я боюсь, если он появится и увидит, что ты
не девушка его мечты серийного убийцы, он озвереет. А смотреть, какой он в
озверевшем виде, не стоит, Анита. Действительно не стоит.
- Ты меня пугаешь, что он приедет на меня охотиться?
- Если он покажется у тебя в городе, сообщи мне.
- Сообщу, - кивнула я. И у меня были еще вопросы. - В доме
Райкера вдруг обнаружилась какая-то непонятная утечка газа, и он взлетел в
царствие небесное. Ни уцелевших, ни тел, никаких следов, что мы там что-то
натворили или люди Райкера что-то натворили. Это работа Ван Клифа?
- Не лично его, - сказал Эдуард.
- Ты знаешь мой следующий вопрос, правда?
- Знаю, - ответил он.
- И ты мне ничего не расскажешь?
- Не могу, Анита. Одно из условий ухода - никогда не
говорить об этом ни с кем. Если я его нарушу, за мной придут.
- Я никому не скажу.
Он покачал головой:
- Анита, поверь мне. Неведение - благо.
- Как-то это чертовски злит, такое неведение.
Он улыбнулся.
- Я знаю. Мне очень жаль, Анита.
- Черта с два. Ты любишь хранить тайны.
- Но не эту, - сказал он.
И что-то похожее на печаль было в его глазах. Впервые до
меня дошло, что он когда-то был добрее, мягче. Он не родился таким. Он был
сделан таким, как чудовище Франкенштейна.
- Значит, ответов не будет?
- Нет.
Мы переглянулись, но нетерпения не было ни в ком из нас.
- О'кей, - сказала я.
- Что о'кей? - спросил он.
Я пожала плечами:
- Ты не хочешь говорить о своей биографии - ладно. Ответь на
другой вопрос: ты собираешься жениться на Донне?
- Если я скажу "да", что ты сделаешь?
Я вздохнула.
- Когда я сюда приехала, я готова была тебя убить, чтобы
защитить их. Но что есть любовь, Эдуард? Ты готов отдать свою жизнь за этих
ребят. И за Донну тоже. Она убеждена, что ты - мужчина ее мечты. Отличная
актерская игра. Бекки рассказала ей, что ты сделал - что сделали мы. Питер
подтвердил. Так что в каком-то смысле все они трое знают, кто ты и что ты.
Донне это не мешает.
Я замолчала.
- Так в этих словах где-то был ответ на мой вопрос? -
спросил он.
- Я ничего не сделаю, Эдуард. Ты готов умереть за них. Если
это не любовь, то что-то так на нее похожее, что я не вижу разницы.
Он кивнул:
- Приятно знать, что ты меня благословляешь.
- Ничего подобного, - возразила я. - Но не мне бросать камни
в твою личную жизнь. Так что поступай как хочешь.
- Так и сделаю.
- Питер не сказал Донне, что с ним случилось. Ему нужно бы
по этому поводу к психотерапевту.
- А почему ты ей не сказала?
- Это не моя тайна. К тому же ты - его будущий отчим, и ты в
курсе. Я верю, что ты поступишь как надо, Эдуард. Если он не хочет, чтобы Донна
знала, ты найдешь, как это обойти.
- Ты говоришь так, будто я - отец Питера, - сказал Эдуард.
- Ты хорошо видел, что Питер сделал с Амандой? - спросила я.
