- Достаточно.
- Он разрядил в нее всю обойму. Превратил ее лицо в лапшу. И
вид у него был... - Я покачала головой. - Он больше твой сын, чем Донны. И
таков он с тех пор, как в восемь лет пристрелил убийцу своего отца.
- Ты думаешь, что он такой, как я?
- Как мы, - поправила я. - Как мы. Я не знаю, можно ли
восстановить что-то, разрушенное так рано. Я не психиатр, лечение людей - не
моя специальность.
- И не моя тоже, - сказал он.
- Я никогда не думала, что ты жалеешь о частицах своей
личности, которые отдал, чтобы стать тем, кто ты есть. Но когда я увидела тебя
с Донной, Питером и Бекки, я увидела в тебе сожаление. Тебе интересно, какова
была бы твоя жизнь, не встреть ты Ван Клифа или кто там был первый из них.
Он посмотрел на меня холодными глазами:
- У меня много времени ушло, чтобы понять, что я нашел в
Донне. Как ты узнала?
Я пожала плечами:
- Может быть, я то же нашла в Рамиресе.
- Для тебя еще не поздно, Анита.
- Слишком поздно уже для белого штакетника в моей жизни,
Эдуард. Может быть, я что-нибудь еще придумаю, но не это. Слишком поздно.
- Ты думаешь, у нас с Донной ничего не выйдет, - сказал он.
Я покачала головой:
- Я не знаю. Для себя я знаю, что у меня не вышло бы. Я не
могу тягаться с тобой по актерскому мастерству. Тот, с кем я буду, должен
знать, кто я, и не тешить себя иллюзиями, иначе ничего не выйдет.
- Ты уже решила, с каким монстром строить свою жизнь?
- Нет, но знаю, что не смогу все время от них прятаться. Это
то же самое, что прятаться от себя, от того, кем я стала. Этого я больше делать
не собираюсь.
- И ты считаешь, что я убегаю от себя, когда иду к Донне.
- Нет, я думаю, ты всегда принимал монструозную часть своей
личности. Ты впервые узнаешь, что не все, что ты хотел убить в себе, мертво.
Донна взывает к той твоей сути, которую ты уже не считал живой.
- Да, - сказал он. - А что для тебя значат Ричард и
Жан-Клод?
- Я не знаю, но сейчас самое время это выяснить.
Он улыбнулся, и это не была счастливая улыбка.
- Что ж, удачи тебе.
- И тебе тоже, - ответила я.
- Нам обоим она понадобится, - сказал он.
Я бы рада была поспорить, но он был прав.
Итцпапалотль я все же позвонила перед отъездом. Она была
разочарована, что я не явилась лично, но не разгневана. Наверное, она понимала,
почему я не хочу снова пожимать ей руку. Пятьдесят лет подряд она убивала
любого миньона любого вампира-соперника, а у меня она волоса на голове не
тронула. Наверное, ее интересовал секрет триумвирата, и она хотела его
заполучить, но не это меня спасло. Она подстроила так, чтобы я убила Супруга
Красной Жены. Она дала мне силу и привлечь его, и устоять против его чар. Я
была ее наживкой и ее оружием. Теперь этот другой бог мертв, и я покидала ее территорию,
пока она не решила, что я исчерпала свою полезность.
Она распространила приглашение и на моего Мастера.
- У нас с твоим Мастером найдется много тем для обсуждения.
Я ответила, что передам приглашение. Передать-то я передам,
но раньше ад замерзнет, чем Жан-Клод согласится встретиться с Итцпапалотль.
Может быть, Эдуард прав, и мы с Ричардом могли бы пережить смерть Жан-Клода. Но
пережить его смерть и пережить то, что может сотворить с ним Итцпапалотль, -
это две очень, очень разные вещи.
Есть много гораздо более простых способов убить Жан-Клода.
Куда менее рискованных для Ричарда и для меня. И я знаю, что именно этого хотел
бы от меня Эдуард. И многие мои друзья проголосовали бы за это, но право
президентского вето у меня, а я не хочу его смерти. Чего я хочу, я не очень
понимаю, но пусть он будет существовать, чтобы я могла решить.
Я возвращаюсь домой, я встречусь с друзьями, которых уже
месяцами не видела. Да, Ронни встречается с лучшим другом Ричарда. Ну и что? Мы
с ней все равно можем оставаться друзьями. У Кэтрин уже два года длится медовый
месяц - это уже не повод отказываться от визитов к ней. Наверное, мне просто
неуютно видеть, насколько она счастлива с мужчиной, который кажется мне очень
ординарным и слегка скучным. Но Кэтрин при нем сияет. А я при своих двух
мужчинах последнее время если и сияла, то редко и тускло.
И я начну снова видеться с вервольфами стаи Ричарда и
вампирами Жан-Клода. Сначала восстановить дружеские связи, и если все будет
нормально, тогда буду видеться с мальчиками. План осторожный, если не
трусливый, но более оригинального мне не придумать. Ладно, это лучший и для
меня приемлемый. Если честно, я нисколько не приблизилась к решению своих
любовных проблем, чем была год назад, когда порвала с обоими. Те немногие
случаи, когда я отступала от обета целомудрия, не в счет, потому что я все
равно стараюсь с мальчиками не видеться. Сейчас я больше не собираюсь их
избегать.
Мне хочется точно знать, чего же я хочу. Как только я пойму,
чего я хочу и кого я хочу, встанет следующий вопрос: могу я получить, кого
хочу, или проигравший обрушит своды дома на нас, и мы окажемся в кровавых
развалинах. Я бы сказала, вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов, но
Ричард и Жан-Клод для меня гораздо дороже. Может быть, Рамирес прав. Может,
если бы я действительно кого-то из них любила, и вопросов никаких не было бы.
Или Рамирес сам понятия не имеет, о чем говорит.
Эдуард любит Донну, и Питера, и Бекки. Они все дружно ходят
к психотерапевту, но Питер, я думаю, все же не говорит правду о том, что там случилось.
Если врать врачу, хорошего лечения не будет. Однако я думаю, что Питер в смысле
психотерапии рассчитывает на Эдуарда. Страшненькая мысль.
Эдуард любит Донну. А я - люблю Ричарда? Да. А я люблю
Жан-Клода? Может быть. Так если для Ричарда "да", а для Жан-Клода -
"может быть", почему у меня нет ответа? Потому что, быть может (вот
именно - быть может), настоящего ответа вообще нет. Беспокоит меня мысль, что,
если я приму наконец решение, тут же начну горевать по тому, кто ушел. Когда-то
я боялась, что, если выберу Ричарда, Жан-Клод убьет его, чтобы мною не
делиться. И странно, что вампир готов делиться, а Ричард - нет. Может быть,
Жан-Клод больше любит мощь триумвирата, чем меня, а может, Ричард просто
ревнив. Я бы точно не стала делить никого из них ни с одной женщиной - будем
честны перед собой. Поэтому я снова задаюсь тем же вопросом; так кто из них -
любовь моей жизни? Может, у меня ее вообще нет. Может, это вообще не любовь. Но
если это не любовь, так что же это?
Самой хотелось бы знать.
