Я снова принялась разглядывать пейзажи. Коровы паслись на
достаточно близком расстоянии от дороги, чтобы можно было определить их цвет и
размер. Симменталки это были, или джерсийки, или еще кто - я понятия не имею.
Разглядывая коров, стоящих на крутых уступах под непривычными углами, я ждала,
когда Эдуард закончит размышлять. Здесь, кажется, сумерки длились долго, будто
дневной свет сдавался медленно, отбивался, пытаясь остаться и сдержать тьму.
Может, дело было в моем настроении, но наступление темноты меня не радовало.
Будто я чувствовала что-то там, в этих пустынных холмах, ждущее ночи, нечто
такое, что не в состоянии днем передвигаться. Может, просто разыгралось мое
слишком живое воображение, а может, так оно и было. Вот это самое трудное в
парапсихических способностях: иногда ты прав, иногда нет. Иногда тревога или
страх отравляют мышление и заставляют в буквальном смысле видеть призраков там,
где нет ничего.
Но, конечно, был способ это выяснить.
- Ты здесь можешь куда-нибудь съехать так, чтобы с главной
дороги не было видно?
Он глянул на меня:
- А что?
- Я что-то... ощущаю и хочу просто проверить, что мне не
мерещится.
Он не стал спорить и съехал на ближайшем ответвлении. Оттуда
мы выехали на проселок, грунтовый и гравийный, усеянный крупными ухабами.
Рессоры "хаммера" приняли тряску на себя, и мы будто ехали по шелку.
Пологие холмы скрыли нас от хайвея, но проселок, уходящий почти прямо к горам,
был виден ясно. По обе стороны от него стояли несколько домиков, кучка побольше
таких же домиков маячила впереди, а одинокая церковка на краю дороги будто и
имела, и не имела отношения к этим домам. Я предположила, что в башенке с
крестом висит колокол, хотя издалека трудно было разглядеть. Городок, если это
был городок, казалось, пережил уже пору своего расцвета, но не опустел. В нем
попадались люди, которые могли бы увидеть нас. Такое наше везение: на этой
пустой земле дорога, которую мы выбрали, уперлась в город.
- Останови машину, - попросила я.
Мы были достаточно далеко от первого дома.
Эдуард съехал на обочину. Пыль поднялась тучей по обе
стороны машины, оседая сухой пудрой на чистую краску.
- Дождей здесь у вас не много бывает?
- Нет, - ответил он.
Любой другой добавил бы еще что-нибудь, но не Эдуард. Погода
не является темой для разговоров, если она не сказывается на работе.
Я вылезла из машины и отошла подальше в сухую траву, до тех
пор, пока не перестала ощущать Эдуарда и автомобиль. Когда я оглянулась, они
были в нескольких ярдах от меня. Эдуард стоял у водительской дверцы, положив
руки на крышу и сдвинув шляпу назад, чтобы видеть действие. Вряд ли среди моих
знакомых нашелся бы еще хоть один, который не задал бы хотя бы один вопрос о
том, что я собираюсь делать. Интересно, спросит ли он потом.
Темнота повисла мягким шелком, заволакивая небо и умирающий
вечер. Наступили приятные легкие сумерки. По открытому полю гулял ветерок,
играя с моими волосами. Все было отлично и прекрасно. Но не померещилось ли
мне? Или это проблемы Эдуарда так меня всполошили? А может, воспоминание о
выживших в больнице с шуршащим кондиционером заставило меня видеть тени?
Я почти уже повернулась и направилась к машине, но все-таки
не стала. Если это только воображение, то вреда не будет проверить, а если
нет... Я отвернулась от машины и стала вглядываться в пустоту. Конечно, она не
была пуста по-настоящему. Трава сухо шуршала на ветру, как кукуруза осенью
перед жатвой. Землю покрывал тонкий слой красноватой гальки, из-под нее
виднелась более светлая почва. Такой ландшафт, тянулся до холмов, уходящих
вдаль под темнеющим небом. Не пусто, просто одиноко.
Я сделала глубокий очищающий вдох, затем выдохнула и
одновременно совершила два действия: опустила щиты и раскинула руки, будто
дотягивалась до чего-то. Но не совсем руками. Я устремилась наружу той силой,
что позволяет мне поднимать мертвых и якшаться с вервольфами. Потянулась к той
ждущей сущности, которую ощутила - или думала, что ощутила.
Там, там! Как рыба, тянущая за леску. Я повернулась туда,
куда вела дорога. Оно было там, направлялось в Санта-Фе. Оно - лучшего слова
мне не найти. Я ощутила, как оно торопит наступающую ночь, и поняла, что при
свете дня оно неподвижно. И я еще знала, что оно большое - не физически, а в
парапсихическом смысле, потому что мы были далеко друг от друга, но я уловила
его за много миль. Насколько точно - не знаю, но далеко. Очень далеко.
Ощущения зла от него не было. Это не значило, что оно не
злое, а только то, что оно себя таковым не считает. Противоестественные
существа в отличие от людей скорее гордятся принадлежностью к миру зла. Они
радуются таким статусом, потому что он не человеческий.
Эта сущность не физическая. Дух, энергия, сами выберите
слово, но оно не было заключено ни в какую физическую оболочку. Оно свободно
парило - нет, свободно...
И тут что-то ударило в меня - не физически, но
экстрасенсорно, - будто в меня врезался грузовик.
Я плюхнулась задом на землю, пытаясь дышать, словно лишилась
дыхания от удара в грудь.
Послышались бегущие шаги Эдуарда, но у меня не хватило сил
обернуться. Я слишком была занята восстановлением дыхания.
Он склонился возле меня с пистолетом в руке.
- Что случилось?
Эдуард вглядывался в густеющие сумерки, не на меня - искал,
высматривал опасность. Он снял черные очки, и лицо его было очень серьезно. Он
искал, во что стрелять.
Я поймала его за руку, затрясла головой, пытаясь что-то
сказать. Но когда у меня хватило на это воздуху, то произнесла я только:
- Блин! Блин! Блин!
Вряд ли это что-то объяснило, но я была в шоке. Почти
всегда, когда мне приходится так напугаться, меня бросает в дрожь, но не в
случае экстрасенсорной мути. Когда с моей "магией" что-то не
получается, у меня не стынет кровь в жилах - тело остается теплым. Если и
сравнить это с чем-то, то с покалывающим теплом, будто палец в розетку сунула.
Чем бы ни было это "оно", оно меня ощутило и сбило с ног.
Я снова натянула свои щиты, закуталась, как в шубу от вьюги,
но странно - эта тварь отступила. Если судить по силе ее броска, то она могла
меня нарезать на кусочки и на хлеб намазать, если бы захотела. Но не захотела.
Я этому радовалась, и здорово, что обратного эффекта не произошло, но почему
мне не досталось больше? Как я почуяла его на таком расстоянии и как оно
почуяло меня? Обычно самые большие способности у меня проявляются с мертвыми.
Значило ли это, что "оно" мертвое или имеет какое-то отношение к
мертвецам? Или дело в новых парапсихических способностях, которые, как
предупреждала меня моя учительница Марианна, могут проклюнуться. Ох, не дай
Бог. Мне и без того хватает всякого потустороннего дерьма в жизни. По самое
горло.
