Бернардо продолжал готовить нам кофе и изображать хозяина,
хлопотал и суетился, когда кофе кончался, предлагал еду, от чего мы оба
отказались. Когда он притащил мне надцатую чашку кофе, я не выдержала.
- Бернардо, я, конечно, тебе благодарна, но ты не производишь
на меня впечатление домовитого мужика. Зачем ты так корчишь из себя хозяина?
Это ведь даже не твой дом.
Он воспринял мои слова как приглашение придвинуться к моему
креслу поближе, так, чтобы его затянутое в джинсы бедро коснулось подлокотника.
Но не меня, поэтому я и не стала возникать.
- Ты хочешь попросить Эдуарда сходить за кофе?
Я поглядела на Эдуарда, сидевшего на противоположной стороне
стола. Он даже не стал отрывать взгляда от бумаг. Я улыбнулась:
- Нет, мне самой хотелось его принести.
Бернардо повернулся, оперся задом на стол, скрестив руки на
груди. Мускулы у него на руках играли, будто устраивая для меня представление.
По-моему, он даже сам этого не замечал - просто привычка.
- Честно? - спросил он.
Я посмотрела на него и пригубила кофе, который он мне
принес.
- Это было бы вполне нормально.
- Я эти отчеты не один раз прочел. И опять заниматься этим
не хочу. Мне надоело играть в сыщиков. Я предпочел бы кого-нибудь убивать или
драться хотя бы.
- Я тоже, - произнес Эдуард. Теперь он глядел на нас
холодными синими глазами. - Но надо знать, с кем или с чем драться, а ответ на
этот вопрос - где-то здесь.
Он показал на гору бумаг.
Бернардо покачал головой:
- Так почему ни мы, ни полицейские ответа в этих бумагах не
нашли? - Он провел пальцем по ближайшей пачке. - Я не думаю, что вся эта
писанина поможет нам поймать того гада.
Я улыбнулась ему:
- Ты просто заскучал.
Он посмотрел на меня слегка удивленно, потом засмеялся,
закинув голову и широко раскрыв рот, будто завыл на луну.
- Ты меня еще недостаточно знаешь, чтобы так точно судить.
Искорки смеха еще дрожали в его карих глазах, и мне
захотелось увидеть перед собой другую пару карих глаз. У меня вдруг заныла
грудь от тоски по Ричарду. Я тут же стала просматривать бумаги, разложенные у
меня на коленях, и потупила глаза. Если в них печаль, то ни к чему Бернардо ее
видеть. Если же он заметит в них вспыхнувшее желание, то может неправильно
понять меня.
- Ты заскучал, Бернардо? - спросил Эдуард.
Бернардо лениво повернулся, чтобы посмотреть на Эдуарда. И
его обнаженная грудь оказалась прямо передо мной.
- Ни женщин, ни телевизора, и убивать некого. Скука, скука,
скука!
Я поймала себя на том, что пялюсь ему в грудь. Меня
подмывало встать с кресла, рассыпав бумаги по полу, и языком провести по этой
коже. Видение было таким сильным, что мне пришлось закрыть глаза. Такие чувства
у меня возникали в присутствии Ричарда или Жан-Клода, но не при посторонних. И
почему это Бернардо на меня так действует?
- Что с тобой?
Бернардо склонился надо мной так близко, что закрыл своим
лицом мое поле зрения.
Я отстранилась, оттолкнув кресло, и встала. Кресло
грохнулось на пол, бумаги разлетелись во все стороны.
- Ч-черт! - сказала я с чувством. И подняла кресло.
Бернардо наклонился собрать документы. Твердая линия
изогнутой голой спины оказалась перед моими глазами. Я завороженно смотрела,
как перекатываются мускулы у него под кожей.
И шагнула назад. Эдуард смотрел на меня через стол. Взгляд
его был тяжел, будто он знал, что я думаю, что чувствую. Я понимала, что это не
так, но он читал мои мысли лучше многих. Не хотелось, чтобы кто-нибудь знал,
как меня вдруг невольно потянуло к Бернардо. Это было слишком... неудобно.
- Оставь нас ненадолго, Бернардо, - сказал Эдуард.
Бернардо выпрямился с охапкой бумаг в руках, поглядел на
меня, на Эдуарда.
- На этот раз я что-то пропустил?
- Да, - сказал Эдуард. - А теперь выйди.
Бернардо поглядел на меня. В этом взгляде был вопрос, но я
ничего не ответила. Сама чувствовала, как пусто и непроницаемо мое лицо.
Бернардо вздохнул и отдал документы мне.
- Надолго?
- Я тебе дам знать, - сказал Эдуард.
- Чудесно, я буду у себя, пока папочка мне не позволит
выйти.
И он танцующей походкой вышел в ту же дверь, что и Олаф
незадолго до этого.
- Никто не любит, когда с ним обращаются как с ребенком, -
заметила я.
- С Бернардо иначе нельзя, - ответил мне Эдуард. Он не
сводил глаз с моего лица, и вид у него был слишком серьезный.
Я стала разбирать попавшие под руку документы. Выбрав
свободное место на столе, которое я очистила еще в начале работы, я, вместо
того чтобы сесть в кресло, принялась работать стоя. Сосредоточившись на разборе
бумаг, я не почувствовала, как Эдуард оказался рядом.
Тут я подняла глаза и увидела, что глаза у Эдуарда не спокойные.
Они смотрели пристально, но все равно ничего не выражали.
- Ты сказала, что не встречалась ни с кем из твоих парней
уже полгода.
Я кивнула.
- А с кем-нибудь другим? - спросил он.
Я покачала головой.
- Значит, секса не было? - спросил он.
Я снова покачала головой. Сердце у меня застучало быстрее.
Очень я не хотела, чтобы он об этом догадался.
- А почему? - спросил он.
Тут я отвернулась, не в силах глядеть ему в глаза.
- У меня уже нет моральных высот, чтобы с них проповедовать,
Эдуард, но я в легкие связи не вступаю, ты это знаешь.
- Каждый раз, когда Бернардо оказывается возле тебя, ты из
кожи выпрыгиваешь.
Жар хлынул мне в лицо.
- Это так заметно?
- Только мне, - ответил он.
За это я была благодарна.
Не глядя ему в лицо, я сказала:
- Я этого не понимаю. Он же сукин сын. Обычно даже у моих
гормонов вкус получше.
Эдуард прислонился задом к столу, скрестив руки на белой
рубашке. Точно так сидел и Бернардо, но сейчас это на меня не действовало, и
дело, по-моему, не только в рубашке. Эдуард просто на меня так не действует. И
никогда не действовал.
- Он красив, а тебе охота.
Жар, который стал уже спадать, снова ударил мне в лицо,
будто кожа загорелась.
- Не говори так!
- Но это правда.
Я уставилась на него так, чтобы он увидел злость в моих
глазах.
