Я не знаю, кто еще так умел бы соединять эти три мира. Все
эксперты по противоестественному, которых ты можешь найти, - специалисты: они
ведьмы, ясновидцы или демонологи. - При этих словах он оглянулся на меня и
снова обратился к Олафу. - У Аниты широкий кругозор. Она знает понемногу о
каждом виде и может нам сказать, нужен ли нам специалист и если да, то какой.
- И какой же нам нужен специалист по магии?
В этот вопрос Олаф вложил тонну сарказма.
- Ведьма из тех, кто умеет работать с мертвыми. - Он помнил
мою просьбу, высказанную там, на дороге. - Мы составляем список.
- И перепроверяем, - сказала я.
Эдуард только покачал головой.
- Это шутка? - повернулся ко мне Олаф.
- Очень безобидная.
- Так вот, ты бы постаралась не шутить.
Я пожала плечами.
Он снова повернулся к Эдуарду:
- Ты мне все это говорил еще до ее приезда. Ты распинался о
ее способностях. Но мне приходилось работать с твоими специалистами по магии, и
про них ты никогда так не говорил. Что же в ней такого, черт побери, настолько
особенного?
Эдуард глянул на меня, снова на Олафа.
- Греки верили, что когда-то не было мужчин и женщин, и все
души были едины. Потом души были разорваны пополам, и появились мужчины и
женщины. Греки верили, что если найдешь вторую половину своей души, пару своей
души, то вы станете идеальными любовниками. Но я думаю, что, если ее удается
найти, слишком велико будет сходство для удачной любви. И все равно ваши души
будут половинами одной пары.
Мне еле удалось скрыть, как я поражена этой речью. Надеюсь,
мне все же это удалось.
- Ты это к чему? - спросил Олаф.
- Она вроде как часть моей души, Олаф.
- Ты спятил, - сказал Олаф. - С нарезки сорвался. Пара твоей
души - ничего себе!
Я с этим его заявлением где-то готова была согласиться.
- А почему тогда одна из моих самых вожделенных фантазий -
это дать ей пистолет, пока я буду на нее охотиться?
- Потому что ты псих.
"Слушайте, слушайте!"
Но этого я вслух не сказала.
- Ты знаешь, что это самая большая похвала, на которую я
способен, - сказал Эдуард. - Если бы я хотел убить тебя, Олаф, то просто убил
бы. То же самое относится к Бернардо, потому что я знаю, что превосхожу вас
обоих. А насчет Аниты я ни за что не узнаю, если мы когда-нибудь не сойдемся в
бою по-настоящему. Если я не узнаю, кто из нас был лучше, я до самой смерти
буду об этом жалеть.
Олаф уставился на него:
- Ты хочешь сказать, что вот эта девчонка, эта die Zimtzicke
лучше меня или Бернардо?
- Именно это я и хочу сказать.
Die Zimtzicke - значит сварливая или стервозная женщина. С
этим мне спорить не приходилось. Я вздохнула: Олаф и без того меня ненавидел.
Теперь он еще будет вынужден доказывать свое превосходство. Мне это ни к чему.
За комплимент, конечно, спасибо, но то, что Эдуард фантазирует насчет моего
убийства, не слишком успокаивает. Ох, извините - насчет охоты на меня, и чтобы
я была вооружена, и чтобы узнать, кто из нас лучше в этом деле. Ну да, это
признак здравого рассудка.
Я посмотрела на часы - полвторого ночи.
- Честно говоря, мальчики, я не знаю, то ли мне чувствовать
себя польщенной, то ли бояться, но одно я знаю точно: сейчас поздно, а я
устала. Если мы сегодня идем в гости к большому злому вампиру, то сейчас самое
время.
- Ты просто не хочешь сегодня смотреть фотографии, - сказал
мне Эдуард.
Я кивнула:
- Перед попыткой заснуть - не хочу. Я даже отчеты
судмедэкспертов сегодня не хочу читать. На кровавые останки я буду смотреть
завтра с утра, как только проснусь.
- Боишься, - сказал Олаф.
Я посмотрела в его рассерженные глаза:
- Мне надо поспать, чтобы работать нормально. Если
посмотреть картинки на ночь, я себе сна не гарантирую.
Он повернулся к Эдуарду:
- Половина твоей души - трусиха.
- Нет, она просто честна.
- Спасибо, Эдуард. - Я подошла поближе к Олафу, и мне
пришлось задрать голову, чтобы увидеть его нависавшее надо мной лицо. Так
глядеть глаза в глаза трудно, и потому я отодвинулась, обеспечивая шее более
удобный угол, и посмотрела в эти глубоко посаженные черные провалы.
- Будь я мужчиной, я бы, наверное, сочла, что обязана
познакомиться с фотографиями сегодня и тем самым оправдать похвалу Эдуарда. Но
знаешь, чем хорошо быть женщиной? У меня уровень тестостеронового отравления
ниже, чем у большинства мужчин.
- Тестостеронового отравления? - переспросил Олаф, несколько
сбитый с толку. Наверное, новое для него чувство.
- Эдуард, проводи меня в мою комнату, а потом объясни ему.
Мне кое-что понадобится, если сегодня мне беседовать с вампиром.
Эдуард провел меня мимо неуклюже-громоздкого Олафа в ту
дверь, за которой все до этого скрывались. Коридор был белый, совершенно
лишенный какого бы то ни было убранства. Эдуард показал мне дверь комнаты
Бернардо и дверь Олафа рядом с моей.
- Ты действительно думаешь, что принял идеальное решение,
поместив меня рядом с Олафом?
- Тем самым я показываю ему, что не боюсь за тебя.
- Но я боюсь.
Он улыбнулся:
- Все будет хорошо. Просто не забывай об элементарных
правилах осторожности.
- Приятно, конечно, что хоть кто-то из нас так
оптимистически настроен. Ты, может, не заметил, но он весит примерно на тонну
больше меня.
- Ты так говоришь, будто вам предстоит кулачный бой. Я тебя
знаю, Анита. Если Олаф сунется ночью в твою дверь, ты его просто застрелишь.
Я посмотрела ему в лицо:
- Ты его подставляешь, чтобы я его убила?
Он моргнул, и на миг мне показалось, что он этих слов не
ждал.
- Нет-нет. Я говорил Олафу искренне: если бы я хотел его
убить, то просто убил бы. Я тебя поместил рядом потому, что я знаю его образ
мыслей. Он будет думать, что это западня, слишком легкая наживка, и сегодня ночью
будет вести себя прилично.
- А завтра?
Эдуард пожал плечами:
- Завтра и подумаем.
Я помотала головой и открыла дверь. Эдуард окликнул меня,
пока я еще не вошла и не включила свет. Я обернулась.
- Ты знаешь, почти любая женщина бывает польщена, когда мужчина
говорит ей, что она - половина его души.
- Я не любая женщина.
