В штате Нью-Мексико смертная казнь есть. И я готова была
спорить, что здесь побьют калифорнийский рекорд в три месяца от ареста до
приведения в исполнение. Дело в том, что в этом штате могут предать тебя смерти
за доброе старое нормальное убийство. А если к нему добавить магию, то твой
пепел развеют по ветру раньше, чем ты успеешь сказать "Вельзевул".
А метод казни один и тот же для всех. Сжигание на костре в
Америке не дозволено ни за какое преступление. Но после смерти тело сожгут
дотла, если ты был виновен в преступлении с использованием магии. И пепел
развеют, обычно над текучей водой. Вполне традиционно.
В Европе кое-где законом все еще дозволяется сжигать
"ведьму" или "колдуна" на костре. Так что есть не одна
причина, почему я стараюсь из этой страны не выезжать.
- Анита, ты где? - спросил Рамирес.
Я моргнула, возвращаясь к реальности.
- Извини. Задумалась о казни в Калифорнии. Могу понять
опасения Бако.
Рамирес покачал головой:
- И я тоже. Будь очень осторожна. Это плохие люди.
- Анита в плохих людях разбирается, - сказал Бернардо.
Они посмотрели друг на друга, и снова я почувствовала, что
Рамиресу Бернардо не нравится. Вроде бы Бернардо его дразнил. Они знакомы?
Я решилась спросить:
- А вы друг с другом давно знакомы?
Они синхронно замотали головами.
- А что? - спросил Бернардо.
- Да вроде вы тут какие-то личные счеты сводите, что ли.
Бернардо улыбнулся, а Рамиресу стало неловко.
- С моей стороны ничего личного, - заверил меня Бернардо.
Ригби отвернулся и закашлялся. Оказалось, он пытается скрыть
смех.
Рамирес не обратил на него внимания, глядя только на
Бернардо.
- Я знаю, что Анита умеет обращаться с плохими парнями. Но
когда нож всаживают в спину, о твоих умениях никто не спрашивает.
"Лобос" гордятся тем, что употребляют ножи, а не пистолеты.
- Пистолеты - это для сосунков, - сказала я.
- Что-то вроде этого.
У меня поверх синей тенниски был черный кожаный пиджак. Если
застегнуть две пуговицы, пиджак прикроет "файрстар" спереди, а я
свободно смогу его достать, как и браунинг. Даже сотовый телефон, болтающийся в
правом боковом кармане, был заметнее стволов.
- А я с удовольствием применяю пистолет в ножевой драке.
Бернардо надел рубашку с короткими рукавами поверх футболки,
закрыв десятимиллиметровую "беретту" на бедре.
- И я тоже, - улыбнулся он. Это была свирепая улыбка, и я
поняла, что впервые, быть может, за последние две недели ему предстояло иметь
дело с чем-то из плоти и крови, чем-то, что можно убить.
- Нам нужна информация, а не родео для твоей потехи. Это
ясно?
- Ты начальник, - сказал он, но выражение его глаз мне не
понравилось. Там читалось предвкушение, энтузиазм.
Сегодня утром, засовывая нож в спинные ножны, я чувствовала
себя параноиком. Сейчас я чуть пошевелила головой, чтобы ощутить рукоятку.
Успокаивающее прикосновение. Наручные ножи с ножнами были со мной всегда, а
наспинный - при случае. Вот так всегда: то считаешь себя параноиком и думаешь,
что набрала слишком много железа, то пугаешься и думаешь, что оружия мало.
Такова жизнь. То есть моя жизнь такова.
- А ты знаешь, что такое "лос дуэндос"? - спросил
Рамирес.
- Бернардо сказал, что это означает карликов.
Рамирес кивнул:
- Но не просто карликов, а существа из фольклора. Это
крошечные создания, которые живут в пещерах и промышляют воровством. Считается,
что они - ангелы, которые повисли между Небом и Адом во время бунта Люцифера.
Их столько сбежало с неба, что Бог закрыл ворота, и лос дуэндос застряли
снаружи. Они так и существуют в Лимбе.
- А почему они не направились прямо в Ад? - спросил
Бернардо.
Вопрос был хороший. Рамирес пожал плечами:
- Легенда не сообщает.
Я посмотрела на Ригби за спиной у Рамиреса. Он стоял
непринужденно, в полной готовности, как повзрослевший бойскаут. И нисколько не
волновался. Это встревожило меня. Мы собираемся войти в бар, набитый байкерами,
плохими парнями. Там некромант такой силы, что за два квартала у меня от него
кожа идет мурашками. Мы все тоже были в себе уверены, но потому, что попадали в
переплет и выжили. Уверенность Ригби показалась мне ложной. Не в том смысле,
что напускной, а скорее она основывалась на ложных предпосылках. Я не
интересовалась и не могла знать точно, но готова была поспорить, что он никогда
не бывал в подобных переделках, из которых можешь и не выйти и понимаешь это. В
нем была какая-то мягкость, которая не вязалась с его поджарой мускулистостью.
Я бы предпочла поменьше мышц и побольше глубины в глазах. И надеялась, что
Рамиресу не придется полагаться на Ригби как на единственного помощника. Вслух,
однако, я этого не сказала. Каждому приходится когда-то терять цвет невинности.
Если дело обернется плохо, может быть, сегодня придет черед Ригби.
- Ты рассказал нам эту легенду с каким-то намеком, Эрнандо?
В смысле, ты же не считаешь, что Бако и эти байкеры на самом деле и есть лос
дуэндос?
Он покачал головой.
- Нет, я думал, тебе будет интересно знать. Неспроста же
Бако назвал свой бар в честь падших ангелов, это как-то с ним связано.
Я открыла водительскую дверцу "хаммера", Бернардо
меня понял и пошел к месту пассажира.
- Не падших ангелов, Эрнандо, а просто застрявших в Лимбе.
Эрнандо наклонился к окну:
- Но ведь они же изгнаны с Неба?
С этими загадочными словами он отступил, давая мне
возможность поднять стекло. Они с Ригби смотрели нам вслед и казались такими
одинокими на этой заброшенной стоянке - а может, это я чувствовала себя
одинокой.
Я посмотрела на Бернардо.
- Ты никого не убивай, ладно?
Он сел на сиденье, потянулся. Такой у него был
непринужденный вид, какого я у него уже с утра не видела.
- А если они захотят убить нас?
Я вздохнула.
- Тогда мы будем защищаться.
- Видишь, я же знал, что ты согласишься с моей точкой
зрения.
- Не будем начинать перебранку.
Он посмотрел на меня оживленными карими глазами:
- Так что, закончим ее?
Я посмотрела на дорогу, выискивая, где припарковаться.
Заклинание, которое творил Бако, уже завершилось, и дышать стало чуть легче. Но
все равно что-то висело в воздухе, как перед близкой молнией.
