Я медленно встала, контролируя даже движения тела. Мышцы
почти окостенели от адреналина и рвались размяться.
— Но ты его там оставил. Кто спускался туда и накачивал
его лекарствами, чтобы он не перекинулся? Райны для грязной работы у тебя
больше нет. Кто это был? КТО? — выкрикнула я ему в лицо, и этого гнева
хватило. Она вылетела из меня, и я уже ничем не управляла, потому что я хотеласделать
больно Ричарду. Сама хотела.
Я его ударила сжатым кулаком, всем корпусом, вывернув кулак,
вложив все в удар. Я ударила, как учили нас бить на уроках боевых искусств,
если дело идет всерьез. И метила не в лицо Ричарда, а на два дюйма дальше,
внутрь — там была настоящая цель.
И вернулась в защитную стойку раньше, чем Джемиль и Шанг-Да
успели среагировать. Они метнулись ко мне, и другие тоже. Я устроила именно то,
чего старалась всеми силами избежать. А в голове у меня Райна смеялась —
смеялась над нами всеми.
Глава 25
Ричард перевесился через подлокотник, волосы скрыли его
лицо. Сильвия схватила меня за руки выше локтей — я не сопротивлялась. Пальцы
впились мне в бицепсы, и я знала, что утром будут синяки — а может, и нет.
Может, я их залечу. Джейкоб смотрел на все это с удивлением и радостью.
Оглянувшись, я увидела, что телохранители вступили в драку.
Леопарды и крысы рассыпались кругом, волки начали к ним сходиться. Я открыла
рот что-нибудь заорать, но все перекрыл голос Ричарда.
— Хватит!
От этого одного слова все застыли и обернулись к нему
потрясенными лицами. Он стоял перед троном, плечо и грудь измазаны кровью.
Половина рта была сплошной красной раной. Раньше я никогда не способна была
нанести такой удар.
Он сплюнул кровь и сказал:
— Со мной ничего страшного. Некоторые из вас были в
этой подземной темнице. Вы знаете, как это бывало при жизни Райны. Можете ли вы
обвинить Нимир-Ра за то, что она так отреагировала, увидев там своего леопарда?
Физически было ощутимо, как стала спадать напряженность, и
волки начали отходить. Ричарду пришлось лично отозвать Джемиля и Шанг-Да, и они
отошли, злобно поглядывая на Клодию и Игоря, а те отвечали тем же. Как хулиганы
на улицах, когда меряются, кто круче. Я даже не заметила, что Клодия на шесть
дюймов выше Джемиля, пока они не разошлись, переглядываясь, и ему пришлось
задирать голову для этого.
— Как ты? — шепнула мне в ухо Сильвия.
Я посмотрела на Ричарда — у него еще шла кровь.
— Малость не по себе, а так все ничего.
Она отпустила меня, медленно, будто не уверенная, что это
ничем не грозит. Но осталась стоять между мной и Ричардом, пока он не сделал ей
знак отойти.
Он стоял передо мной, и мы смотрели друг на друга. Кровь еще
капала у него изо рта.
— У тебя теперь чертовски сильный удар, — сказал
он.
Я кивнула:
— Будь ты человеком, что бы с тобой сталось?
— Челюсть была бы сломана, а то и шея.
— Я не хотела.
— Твой Нимир-Радж научит тебя соизмерять силу. И стоило
бы перестать ходить на тренировки по боевым искусствам, пока не разберешься,
как теперь действует твое тело.
— Хороший совет.
Он приложил руку ко рту и отнял алую от крови. Меня
подмывало взять его за руку и слизнуть с нее кровь. Залезть на него и слизнуть
кровь со всего тела. Залезть и прижаться губами к его губам, выпить его до дна.
Так ярко было это видение, что мне пришлось зажмуриться, чтобы не видеть его,
полуголого, окровавленного, будто так я его меньше хотела. Не помогло. Я
ощущала запах его кожи, его запах, и свежей крови, как глазурь на торте,
который мне не получить.
— Иди забери своего леопарда, Анита.
Я открыла глаза и посмотрела на него.
— Ублиет. Ты воевал с Маркусом, чтобы не было таких
вещей. Ты говорил, что это бесчеловечно. Не понимаю, как ты мог его использовать.
— Он пробыл здесь почти сутки, пока я спросил, где он.
Это моя вина.
— Но чья идея была посадить его туда?
Ричард глянул на Джейкоба, и этот взгляд сказал мне все. Я
подошла к баскетболисту.
— Ты мне очень не нравишься, Джейкоб.
— Ты получила своего леопарда, какая теперь разница?
— Если ты еще раз тронешь кого-нибудь из моих людей, я
тебя убью, Джейкоб.
— Ты выпустишь своих котят против нашей стаи?
Я покачала головой:
— Нет, Джейкоб. Это дело личное, между тобой и мной. Я
знаю правила. Я брошу тебе персональный вызов, а значит, никто не сможет тебе
помочь.
— И тебе тоже.
Он смотрел на меня сверху вниз, будто хотел устрашить своим
ростом. Это не получалось — я привыкла быть коротышкой. И я стала глядеть на
него мертвыми глазами, пока ухмылка не слиняла с его лица, и он шагнул назад,
от чего сам разозлился. Но обратно не шагнул. Может быть, Джейкоб и мог бы
убить Ричарда в честном бою за господство, но настоящим Ульфриком ему не быть.
Я подступила к нему, подступила поближе, чтобы даже не
толчок, а грубое слово вызвало прикосновение.
— В тебе есть слабость, Джейкоб. Я ее чую, и они тоже
могут. Ты можешь вызвать Ричарда и победить, но стая не примет тебя Ульфриком.
Твоя победа разорвет ее — будет гражданская война.
Что-то мелькнуло у него в глазах.
— Тебя это не пугает. Тебе все равно, — поняла я.
Он отступил еще на шаг, отворачиваясь.
— Ты слышала, что сказал Ульфрик. Пойди забери своего
кота, пока мы не передумали.
— Ты передумаешь? Тебе не передумать даже с помощью
стоваттной лампы и группы ассистентов.
Он наморщил лоб. Иногда у меня юмор слишком эзотеричен или
просто даже не смешон. Джейкобу смешно не было.
— Пойди с ней, Сильвия, посмотри, чтобы у нее было все,
чтобы добыть его оттуда и доставить к машине.
— Ты действительно хочешь, чтобы я ушла?
— С ним останемся мы, — сказал Джемиль, совершенно
открыто взглянув при этом на Джейкоба. Они не только ему не верили, но даже не
скрывали от него. Как до этого могло дойти? Что такое случилось в стае, о чем
никто мне до сих пор не рассказал? Много чего, если судить по лицам.
— Она не может уйти до конца обряда, который разорвет
ее связь с нами, — заявил Джейкоб.
— Она может уйти, когда скажу, что она может, —
ответил Ричард голосом тихим, но таким низким, какой бывал у него перед тем,
как голос перейдет в рычание, несвойственное человеку.
— Кандидатки собрались сегодня, они оделись для радости
твоего взгляда, Ульфрик.
