– Состояние вашего дедушки стабилизировалось. Вы можете пойти отдохнуть.
– Вы хотите сказать, что он не умрет?
– Этого я не знаю. Я не знаю, произойдет ли в ближайший час еще одно кровоизлияние, впадет ли он снова в кому. Я не знаю, сколько он еще проживет – один день или две-три недели. По правде говоря, я даже не могу понять, как он смог выйти из того критического состояния, в котором оказался.
– И что мы теперь должны делать? Что собираетесь делать вы?
– Сейчас я приму душ и немного отдохну. Вам следует сделать то же самое, потому что я не знаю, что нас ждет впереди. Отдохните. Вы себя сильно изматываете, но от этого вашему дедушке не становится лучше, а себе вы делаете только хуже.
– А вдруг с дедушкой что-нибудь случится?
– Рядом с ним будет Алия. У нее чуть больше сил, чем у нас, потому что ей удалось немного поспать, и какое-то время она сможет обойтись и без нас. Вместе с ней здесь останется Фатима. Ваша служанка, хотя еще не выздоровела окончательно, в случае чего сможет нас позвать.
Клара решила последовать примеру врача. Она действительно сильно устала и уже почти сутки ничего не ела. Впрочем, есть ей совсем не хотелось. Едва добравшись до своей кровати, Клара тут же провалилась в глубокий сон.
Один из рабочих позвал Марту: от удара его мотыги в земле вдруг образовался проем, через который стало видно какое-то полуразрушенное помещение.
– Госпожа, взгляните, здесь есть еще одна комната, – сказал рабочий.
Марта посмотрела через образовавшееся в земле отверстие и увидела небольшое помещение, в котором валялись обломки керамики. Это была еще одна комната храма, и она мало чем отличалась от других помещений, разве что меньшими размерами.
Марта объяснила рабочим, как образом следует расширить отверстие, чтобы нанести как можно меньше ущерба зданию, но чтобы все-таки можно было пролезть в обнаруженную комнату.
Эта находка ни у кого не вызвала особого энтузиазма. Возможно, там окажется какая-нибудь статуя или неповрежденный барельеф, но это будет всего лишь еще одна комната храма-дворца – одна из многих.
На полу обнаруженного помещения валялись обломки глиняных табличек. Они были разбросаны таким образом, как будто здесь когда-то произошла ожесточенная схватка. На дальней стене имелись небольшие ниши: в них много веков назад крепились деревянные полки, предназначенные для хранения глиняных табличек.
Марта осмотрела некоторые обломки табличек, и то, что она на них прочла, не очень-то привлекло ее внимание. Это были хорошо известные шумерские поэмы, которые археологи находили уже неоднократно. Тем не менее Марта приказала рабочим аккуратно собрать все обломки табличек и отнести их на склад, чтобы потом их там тщательно осмотреть и рассортировать.
Помимо обломков табличек в этом помещении оказалось не сколько небольших развалившихся на куски статуй и истлевшие палочки для письма.
Марта отправила одного их рабочих позвать Пико и Фабиана. Она хотела, чтобы и они пришли взглянуть на новое помещение, рассчитывая на то, что они могли заметить здесь что-нибудь примечательное.
Когда Пико и Фабиан осмотрели помещение, они согласились с мнением Марты, что в нем нет ничего особо интересного, но все же посчитали необходимым изучить найденные здесь обломки глиняных табличек.
Этих обломков было немного, однако некоторые из них были такими большими, что можно было прочесть целые фразы и даже предложения.
Весь оставшийся день археологи и рабочие расчищали эту часть храма, а также аккуратно собирали обломки табличек, чтобы отнести их на склад для последующего изучения и классификации.
– Джиану Марии следовало бы нам помочь, – рассуждал Марта. – А то он бродит как неприкаянный вокруг полевого госпиталя.
– Он ведь когда-то говорил, что приехал сюда нам помогать, так пусть помогает, – поддержал ее Пико. – Нужно изучить эти таблички и определить, имеют ли они какую-либо ценность.
Фабиан разыскал священника и попросил его вернуться к своей работе. Джиан Мария согласился: он уже отчаялся уговорить Клару пустить его к Танненбергу.
В течение последующих двух дней лагерь, казалось, жил своей обычной жизнью, хотя напряжение все нарастало. Все члены бригады археологов с нетерпением ждали, когда же наступит день отъезда.
Марта энергично руководила работами в зоне раскопок. Она сразу же удлинила рабочий день и подчиняла себе людей теперь не столько благодаря своему обаянию, сколько твердости характера. Поэтому все обитатели лагеря облегченно вздохнули, узнав, что Иву Пико наконец-то позвонил Ахмед Хусейни.
После телефонного разговора с Ахмедом Ив Пико очень обрадовался. Хусейни сообщил ему хорошую новость: правительство Ирака согласилось дать разрешение на вывоз найденных в раскапываемом храме предметов за границу для последующей организации выставки в разных странах. А еще Ахмед сказал, что он и Клара будут участвовать в работе этой выставки в качестве представителей своей страны. Однако Пико должен был подписать документ, согласно которому он возьмет на себя всю ответственность за сохранность вывозимых предметов, и конечно же, он должен был гарантировать их возврат иракскому народу.
В конце разговора Ахмед сказал, что если археологи уже готовы к отъезду (Пико тут же заверил Ахмеда, что они готовы), то через неделю – в четверг на рассвете – за ними прилетят вертолеты, чтобы перевезти их в Багдад, а оттуда – к границе с Иорданией. Пико воспрял духом, поняв, что максимум через десять дней он уже может быть дома.
Клара отнеслась к этому известию равнодушно. Единственной ее заботой сейчас был дедушка, и ее не очень волновали решения, принятые в Багдаде. Впрочем, Кларе время от времени очень хотелось оказаться в этих краях с желтой землей одной, без Пико и его коллег. Да, она тосковала по тому ощущению уединенности, отстраненности от мира, которое человек может почувствовать в окружении лишь близких ему людей.
Альфред Танненберг постепенно приходил в себя. Он каким-то чудесным образом сумел оправиться после кровоизлияния в мозг. Тем не менее доктор Наджеб неустанно твердил Кларе что улучшение состояния ее дедушки обманчиво.
И в самом деле: старик уже не мог ни говорить, ни двигаться. Иногда казалось, что он узнает Клару, а иногда его взгляд устремлялся куда-то далеко-далеко – в те места, о которых окружающие его в этот момент люди не могли даже догадываться.
– Хозяину нужно переехать из этого госпиталя, – настаивала старая Фатима.
Она была убеждена, что Танненбергу будет лучше под ее присмотром в его маленьком домике, чем в полевом госпитале. Однако доктор Наджеб твердо стоял на своем.
Клару больше всего угнетало то, что она не имела никакого представления, в какие именно места мысленно переносился ее дедушка. Она неотлучно находилась возле него и совсем перестала ходить на раскопки, хотя и знала обо всем, что там происходит, – по рассказам Марты.
