– У Пола должны быть умные люди, Джордж, должны быть В крайнем случае, можно будет прибегнуть к насилию – но лишь если это будет неизбежно.
– Но ты ведь знаешь, как иногда бывает, так сказать, на передовой… Нас ведь там не будет, и не нам предстоит оценивать ситуацию и принимать соответствующие решения. Это будут делать люди Дукаиса. Они сгоряча могут зацепить и внучку Альфреда.
– Мы, по крайней мере, дадим им четкие инструкции, чтобы они не наломали дров уже в первый день.
– Я переговорю с Франком, и если он согласится, так мы и будем действовать. Возможно, он тебя поддержит: у него ведь тоже есть семья.
– Тебе также в свое время следовало бы завести семью, Джордж.
– Она мне не нужна.
– Мы тебе еще тогда говорили, что так было бы лучше.
– Да, и для вас действительно так было лучше, а вот я не испытывал потребности отягощать себя обязанностями перед женой и детьми. Я избежал подобных хлопот.
– Иметь семью не так уж и плохо, Джордж.
– Семья делает человека податливым и уязвимым.
– Но у нас не было другого выхода.
– Я это знаю. В общем, мы приняли решение, а потому давай не будем заниматься словоблудием. Я позвоню Франку.
– И пусть Дукаис пошлет кого-нибудь поумнее на переговоры к Альфреду.
– Надеюсь, он так и сделает.
– Альфред никогда не терпел, чтобы им командовали, ты ведь это знаешь.
– Да, знаю.
– В общем, давай постараемся все уладить. И я не хочу, чтобы с Альфредом что-нибудь случилось, ты слышишь, Джордж. Я не хочу, чтобы с ним что-то случилось. «Глиняную Библию» мы, конечно, у него заберем. Он и сам знает, что она ему не принадлежит, а потому он с этим смирится, хотя поначалу и попытается нам противостоять.
– Мы не можем отказаться от «Глиняной Библии» только потому, что эта девчонка не захочет нам ее отдавать.
Я не говорил, что мы будем от чего-то отказываться, я просто хочу, чтобы мы забрали ее, не причинив никому вреда.
– Но…
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, Джордж, поэтому и в самом деле давай не будем заниматься словоблудием. Мы сделаем все то, что окажется необходимым, но только если это действительно будет необходимо.
14
Ясира удивляло, что такому неотесанному мужлану, как Дукаис, досталась столь важная роль. Однако его задача действительно была очень важной, и Ясир это знал.
Дукаис, не переставая жевать резинку, снял туфли и водрузил ноги на стол, не стесняясь своих влажных от пота и прилипших к ступням носков.
– Эти туфли мне подарила жена, – пояснил он, – а потому приходится их носить, хотя они скоро изотрут мои ступни До дыр.
Ясир сел в кресло и откинулся на спинку, не в силах скрыть отвращение, которое внушали ему ноги и носки Дукаиса.
Кроме того, Ясир сильно устал. Он всего два дня назад прибыл в Вашингтон, но этот город уже вызывал у него раздражение. Вдобавок ко всему, отчетливо ощущалась неприязнь местных жителей к арабам, и поэтому Ясир выходил из отеля только на запланированные деловые встречи.
А еще его раздражало невежество американцев. Они не знали ни где находится Египет, ни что вообще происходит на Востоке. При этом они не понимали, за что их, американцев, не любят. Ясира удивляло, что в такой богатой стране, как США, наряду с высокообразованной элитой – теми, кто, по сути дела, управляет миром, – имелось такое огромное количество невежественных людей.
Ясир был бизнесменом, и деньги стали его религией, однако когда он приезжал в США, в нем начинал просыпаться национализм: он терпеть не мог присущее американцам пренебрежительное отношение к другим странам.
«Египет? Это где, рядом с Турцией? А в Египте есть море? У вас там правят фараоны?» – подобные вопросы Ясиру доводилось слышать довольно часто.
Его страна была бедной. Точнее, ее сделали бедной различные коррумпированные режимы при активной помощи супердержав, для которых вся планета была своего рода шахматной доской. Египет сначала находился под патронатом Советского Союза, а затем ему стали покровительствовать США, но только ни к чему хорошему это не привело. Сын Ясира – Абу – вполне резонно критиковал иностранную опеку над Египтом: «Ну и какая нам от этого польза? Египту продавали то, что ему совершенно не нужно, причем едва ли не по цене золота, и мы теперь вечные должники».
Хотя Ясир частенько вступал в споры со своим сыном по поводу его радикализма, он в глубине душе думал, что Абу, пожалуй, во многом прав. Тем не менее он абсолютно не понимал, почему его сыну, у которого ни в чем не было нужды, нравилось дружить с религиозными фанатиками, полагавшими, что решение всех проблем можно найти лишь в исламе.
Перед тем как сесть в самолет, вылетающий в Вашингтон, Ясир едва не поругался с Абу по поводу бороды, которую тот начал отращивать. Для многих египетских парней борода стала символом неповиновения существующим порядкам.
– Операцией будет руководить Альфред, – сказал Ясиру Дукаис. – Так будет лучше. Он хорошо знает Ирак, а мы – нет, и поэтому все люди, участвующие в операции, поступят в его распоряжение. Когда ты полетишь обратно в Каир, с тобой отправится один из моих людей. Он – бывший полковник, командовал «зелеными беретами». Такой же смуглый, как и вы, потому что он – испанец по происхождению, стало быть, его внешность не будет привлекать особого внимания. Кроме того, он немного говорит по-арабски. Он будет руководить нашими ребятами, а потому очень желательно, чтобы он познакомился с Альфредом, и пусть тот ему разъяснит, что и как ему надлежит делать. Его зовут Майк Фернандес. Он, в общем-то, неплохой парень. Кроме того, что умеет убивать, он еще способен и логически мыслить. Он ушел из армии, потому что у меня он зарабатывает больше – намного больше.
Хихикнув, Дукаис открыл серебряную шкатулку и достал из нее гаванскую сигару. Он предложил ее Ясиру, но тот отказался.
– Я могу курить только в своем кабинете, – сказал Дукаис, – Дома мне курить не позволяют, в ресторанах не позволяют, в домах моих друзей их истеричные жены – такие же истеричные, как и моя, – тоже не позволяют. Я когда-нибудь стану жить отшельником – поселюсь в своем кабинете.
– Альфред очень серьезно болен. Трудно даже сказать, сколько он протянет.
– Твой шурин все еще работает врачом?
– Мой шурин – директор больницы, в которой занимались опухолью Альфреда. Там его оперировали и удалили часть печени. Однако на последних снимках печени видны маленькие образования. В общем, в его печени полно маленьких опухолей, которые постепенно пожирают ее.
– Он протянет шесть месяцев?
– Мой шурин говорит, что, наверное, протянет, хотя он неуверен в этом. Альфред не впадает в панику и живет так, как всегда. Он знает, что скоро умрет, и…
