– Он так вел себя без какого-либо злого умысла. Все дело в традициях, в воспитании. Но ты-то хоть не думай, что вы, мужчины, чем-то лучше нас, женщин, – смеясь, сказала Марта.
– Ну, мы старательно работали над собой и прилагали огромные усилия, чтобы хотя бы достичь уровня женщин, которые, как известно, – сверхчеловеки.
– Ницше, конечно же, имел в виду свою сестру, когда рассуждал о женщине как о сверхчеловеке. Если же говорить серьезно, так как я часто приезжаю сюда, на Восток, я уже привыкла, что местные жители ведут себя именно так. Но пройдет несколько дней, и этот человек осознает, что бразды правления находятся в моих руках.
– А-а, ты уже мечтаешь захватить власть! Спасибо, что хоть поставила меня в известность.
Они продолжали шутить, попивая виски со льдом и ожидая, когда придет Хайдар Аннасир. Тот, как и обещал, появился ровно в восемь тридцать.
«Неплохо», – подумала Марта, критически рассматривая Хайдара, пока он шел к ним через зал.
На Хайдаре был хорошо скроенный темно-синий костюм и галстук от «Гермес» с маленькими слониками.
«Галстук со слониками – это так старомодно, но, тем не менее, элегантно», – мысленно отметила Марта, стараясь при этом не улыбаться, чтобы не смутить Хайдара, толком еще не понявшего, как вести себя с этими иностранцами.
Он повез их ужинать в ресторан, находившийся в том районе Аммана, где проживали в основном приезжие из стран Запада В этом ресторане можно было увидеть и иностранцев, находившихся в столице Хашимитского королевства по делам, и иорданских бизнесменов и политиков.
Фабиан и Марта позволили Хайдару самому заказать ужин подошедшему к их столику хозяину ресторана, стараясь не открывать до поры до времени, что умеют говорить по-арабски.
– Интересно, а где вы так хорошо научились говорить по-испански? – спросил Фабиан.
Хайдара, похоже, смутил этот вопрос, но он, тем не менее, вежливо ответил:
– Я окончил экономический факультет университета Комплутенсе в Мадриде. Испанское правительство всегда довольно щедро предоставляло иорданским студентам стипендии на обучение в вашей стране. Я прожил в Мадриде шесть лет.
– А в какое время? – поинтересовалась Марта.
– С восьмидесятого по восемьдесят шестой год.
– Это было очень интересное время, – сказала Марта, надеясь разговорить Хайдара.
– Да, как раз тогда у вас закончился переходный период и к власти пришло первое правительство, сформированное социалистами.
– Какими молодыми мы тогда были! – воскликнул Фабиан.
– Скажите, а вы работаете на сеньору Танненберг? – напрямик спросила Марта.
– Нет, не совсем так. Я работаю на ее дедушку. Руковожу представительством сеньора Танненберга в Аммане, – ответил Хайдар, явно чувствуя себя неловко.
– Сеньор Танненберг – археолог? – продолжала расспрашивать Марта, не обращая внимания на то, что ее вопросы были явно не по душе Хайдару.
– Он – бизнесмен.
– Д-а! Я, по-моему, слышал, что он был сколько-то лет назад в Харране и нашел там глиняные таблички, информация о которых вызвала большой интерес у археологов, – сказал Фабиан.
– Мне жаль, но мне об этом ничего неизвестно. Хотя я и работаю на. сеньора Танненберга, но не имею никакого представления о том, чем он занимался на протяжении своей жизни, так как работаю у него не так давно, – уже довольно угрюмо ответил Хайдар.
– А не будет слишком невежливым спросить, в чем заключаются деловые интересы сеньора Танненберга?
Вопрос Марты явно огорошил Хайдара, который не ожидал, что ему могут устроить настоящий допрос.
– У сеньора Танненберга имеются различные предприятия, он человек уважаемый, и больше всего он ценит в людях тактичность, – ответил Хайдар, постепенно начиная раздражаться.
– Его внучка – известный в Ираке археолог? – не унималась Марта.
– Я очень мало знаком с сеньорой Танненберг. Знаю только, что она является высококвалифицированным специалистом в своей области и замужем за уважаемым профессором Багдадского университета. Однако я думаю, что все эти вопросы вы сможете задать ей самой, когда приедете в Сафран.
Фабиан и Марта, быстро переглянувшись, без слов решили больше не расспрашивать Хайдара о Танненбергах. Они и так уже повели себя весьма бестактно по отношению к этому человеку. Они ведь были на Востоке, а здесь не принято задавать прямых вопросов, иначе можно оскорбить собеседника.
Вы будете вместе с нами в Сафране? – поинтересовался Фабиан.
– Я буду в вашем распоряжении в течение всего времени проведения раскопок. Не знаю, придется мне при этом находиться в Шафране или в Багдаде. Я буду там, где во мне будут нуждаться.
Сопроводив Фабиана и Марту в отель, Хайдар напомнил, что завтра утром, в пять часов, заедет за ними. Грузовики с их имуществом уже выехали в Сафран.
– Мы его немножко напрягли, – сказал Фабиан, после того как они расстались с Хайдаром у дверей лифта.
– Да, ему пришлось несладко. Но ничего страшного. Я просто очень хочу знать, с какой экспедицией и когда этот загадочный Танненберг проводил раскопки в Харране. Я ведь, как тебе известно, тоже участвовала в раскопках в том районе. Перед отъездом сюда я собрала информацию обо всех археологических экспедициях, работавших в Харране, и что-то я не обнаружила среди их участников никакого Танненберга.
– Одному черту известно, проводил ли этот старик раскопки в каком-либо месте, кроме собственного сада. Может, он купил эти глиняные таблички у какого-нибудь жулика.
– И мне приходила в голову такая мысль. Однако со мной происходит то же самое, что и с твоим другом Ивом: я сгораю от любопытства и хочу узнать как можно больше о дедушке Клары Танненберг.
Путешествие в Багдад было очень утомительным из-за сильной жары. В столице Ирака особенно было заметно, что страна находится в состоянии блокады. Бросалась в глаза повсеместная нищета, как будто преуспевающий средний класс Ирака в одно мгновение испарился.
В вертолете Марте стало дурно, и, несмотря на попытки Фабиана ей помочь, она не смогла сдержать рвоту.
Когда они прибыли в Сафран, Марта была бледной и чувствовала себя изнуренной, однако знала, что ей необходимо держать себя в руках, потому что пройдет еще несколько часов, прежде чем они смогут как следует отдохнуть.
Марта не ожидала, что у Клары Танненберг такая внешность. Это была смуглая, среднего роста женщина, с глазами голубовато-стального цвета. Клара была красивой, вернее, просто красавицей!
Клара тоже бросила на Марту оценивающий взгляд. Она подумала, что этой женщине, наверное, уже за сорок – скорей всего, сорок пять лет. Клара заметила, что Марта держится самоуверенно, как большинство женщин Запада, которые всего в своей жизни добиваются сами и потому не позволяют кому-либо указывать им, что они могут делать, а чего не могут. А еще Клара мысленно отметила, что Марта – привлекательная женщина: черноволосая, высокая, с карими глазами. У нее были гладкие волосы до плеч и ухоженные ногти.
