Рена легла обратно на кровать и положила себе на лицо подушку. Она никогда никому не рассказывала об этом. И вот наконец рассказала. Ей казалось, что после этого она почувствует себя как-то по-другому, возможно, ей станет легче. Но ничего не произошло.
Она отбросила подушку в сторону.
— Ну и ну, — нарушила молчание Джулия. — Рена, мне так жаль…
Джулия выглянула в окно. Ей было тяжело смотреть на подругу.
— Теперь я понимаю, почему ты такая нервная. И почему ты посылаешь подальше парней…
У Рены было ощущение, что ей вонзили нож в спину. Реакция Джулии просто ошеломила. Неужели у нее не нашлось иных слов? Неужели подруга настолько черствая? Настолько безразличная и жестокая?
«Теперь я понимаю, почему ты посылаешь подальше парней…»
Рена отвернулась к стене. Она вдруг осознала, что поделилась своей душевной болью не с тем человеком.
Джулия не была ей настоящим другом.
Настоящий друг не отреагирует таким образом.
Джулия, вероятно, все еще злиться из-за Дэнни.
Может быть, она вообще ненавидит Рену…
Но неужели ненависть настолько сильна, что подруга решила специально привезти ее в этот лагерь, чтобы измываться над ней?
ГЛАВА 10
— Вы раньше не знали жертву, до того, как приехали в лагерь?
— Да, не знала.
Молодой офицер полиции нахмурился и посмотрел в свой маленький блокнотик, обдумывая следующий вопрос.
— Его обязательно называть жертвой? — резко вмешалась Джулия. Она сидела вместе с подругой в углу столовой.
Офицер полиции, лейтенант Байрон Чарник, о чем сообщал бейджик на кармане его рубашки, стоял неловко перед девушками, переминаясь с ноги на ногу. Он усердно изучал свои записи перед тем, как задать очередной вопрос.
— Может, это было покушение на убийство. Тогда он был жертвой. Может быть, случайной жертвой, — пояснил он сухо. И добавил: — Но, несмотря ни на что, он был жертвой.
Лейтенант Чарник опрашивал Рену и Джулию вот уже около получаса. Он им сразу сказал, что единственные обнаруженные на ноже отпечатки пальцев принадлежали Рене.
— Вы знаете кого-нибудь, у кого мог найтись повод, чтобы убить жерт… молодого человека? — Чарнику, казалось, самому понравился его вопрос. Во время работы в крошечном сельском отделении полиции Нью-Хампшира ему не приходилось сталкиваться с убийствами.
— Нет, — тихим голосом ответила Рена. На все его вопросы она отвечала по возможности односложно. До сих пор она прекрасно держала себя в руках, хотя и не спала предыдущую ночь, была раздражительна и насторожена.
«Поскорее бы он ушел, — подумала Рена. — Очевидно, что он не собирается доводить это дело до конца. Во всяком случае, не собирается тут никому помогать».
— Вы говорили с Хэдди? — неожиданно спросила Джулия, едва взглянув на подругу. — Она ведь была на сцене перед репетицией.
— Это вы о ком? — удивился Чарник, зачем-то бегло просматривая свои записи в блокноте. — О девушке с рыжими волосами?
— Да. Это Хэдди.
— Да, я говорил с ней. Ее отпечатки были на столе. Но не на ноже. Есть что-то, что вы хотите мне о ней рассказать? У нее был повод, чтобы причинить вред этому парню?
Джулия собиралась сказать что-то, но Рена ее перебила:
— Нет! Нет, не было. Мы просто видели ее на сцене — вот и все!
— Много людей было на сцене, — ответил Чарник, закрывая маленький блокнотик и запихивая его в карман рубашки. Он сузил глаза и осмотрел Рену с ног до головы. — Вы выглядите очень усталой, — вдруг сообщил он.
— Да, вы правы, — ответила Рена. — Я ужасно расстроена и измучена.
— Вы, наверное, первый раз вонзаете в кого-то нож, а? — усмехнулся Чарник. Выражение лица Рены заставило его прекратить двусмысленные шутки. — Эй, расслабьтесь! Мне все это кажется просто несчастным случаем. Вот об этом и будет мой отчет. Выспитесь хорошенько, слышите? — Он повернулся и, громко топая, покинул столовую.
— Несчастный случай? Но это не был несчастный случай! — воскликнула Джулия, когда он скрылся из виду.
— Мы этого не знаем, — ответила устало Рена.
— Нет, знаем: ножи поменяла Хэдди, — настаивала на своем Джулия.
— Нет, не знаем! Мы ничего не знаем… — Рена встала и направилась к выходу.
— Куда ты собралась? Спать? — крикнула ей Джулия.
— Мне хочется прогуляться, проветрить мозги.
Она пошла по направлению к двери, затем обернулась, чтобы посмотреть на Джулию. К ее удивлению, подруга о чем-то глубоко задумалась, лицо ее было как-то странно нахмурено.
Следующей ночью Рена опять никак не могла уснуть. Ее сознание просто отказывалось слушаться. Днем она разговаривала с Чипом по телефону. Голос его звучал довольно бодро. И парень, конечно, не обвинял девушку в том, что произошло.
Это помогло ей почувствовать себя несколько лучше. День наедине с собой, без репетиций, без Бакса с его бесконечными придирками тоже улучшил душевное состояние Рены.
Тогда почему же она опять не может заснуть?
В домике девушек было тихо. Прошло уже много часов после того, как выключили свет на территории лагеря. Джулия ускользнула с очередным парнем, одним из дизайнеров.
Рена закрыла глаза и попыталась считать овец, а затем серые пушистые облака, плывущие над лугом.
Она уже было совсем заснула, как вдруг снова кто-то забарабанил в окно. Опять так же: ритмично и настойчиво.
Девушка постаралась не обращать внимания на это. Она накрыла голову подушкой. Но звук стал настолько сильным, что был слышен даже сквозь подушку.
Рена села. Стук продолжался. «Нет, — подумала она, — я не позволю, чтобы такое со мной происходило. Я слишком долго ждала этого лета, чтобы хоть как-то поправить свою жизнь…»
Стук не прекращался.
Она высунула голову и закричала:
— Прекрати! Хэдди, оставь меня в покое! Прекрати!
Джордж удивленно отпрянул, зацепился за пенек и растянулся на спине.
Теперь была очередь Рены удивляться:
— Что ты здесь делаешь? Я думала…
— Я ожидал более теплого приветствия, — сказал он, вставая и отряхивая куртку.
— Что ты здесь делаешь? — повторила Рена.
— Мне было просто интересно, не захочешь ли ты выйти и погулять. — Его лицо расплылось в лучшей мэттдиллоновской улыбке.
— Нет, — ответила Рена. — Уходи. Я хочу спать. Я…
— Пошли, прогуляемся, — мягко настаивал на своем парень. — Короткая прогулка. Ночью очень красиво.
Рена посмотрела на ясное, звездное небо. Полная луна, казалось, была настолько близко, что до нее можно было дотронуться.
