– Нет, – разочарованно покачала
головой Катя, – я подскочила, когда вытаскивали. Вот где ужас! Жива она
была еще, по мне, так лучше сразу… В кровище все, ее на носилки кладут, а она
бормочет:
– Сумочка где, сумочка…
Я ей говорю:
– Не волнуйся, тут все, и сумочка, и
туфельки. А она как-то странно всхлипнула и спросила:
– Николя, почему? Николя…
И все, отключилась.
После вонючей кассы воздух на платформе показался
упоительным. Я вдыхала его полной грудью и поторопилась к маршрутным такси.
Николя! Мне известен только один человек с таким претенциозным прозвищем –
Николай Славин.
И еще одно. Ну скажите, разве станет женщина,
собирающаяся покончить с собой, за минуту до прыжка на рельсы покупать новый
роман Коллинз?
Глава 11
Первое, что я увидела, войдя в ворота нашей
дачи, был огромный, сверкающий, серебристый «Мерседес» и двух парней в черном,
сидящих на скамеечке. Сердце нехорошо сжалось. Похоже, Игорь Серафимович
откуда-то узнал мой адрес и явился получить должок. Сейчас эти громилы схватят
меня и начнут ставить на живот раскаленный утюг.
Но бандиты встали и хором сказали:
– Здрасьте, Евлампия Андреевна.
– Добрый день, мальчики, – осторожно
ответила я и вошла на террасу.
Перед глазами предстала чудная картина.
Огромный круглый стол, который я перед уходом застелила белой, шуршащей от
крахмала скатертью, был завален деликатесами. Чего там только не было: банки с
икрой, форель, осетрина, ананасы, киви, целый таз клубники, два арбуза,
персики, нектарины и гора колбасных изделий. Поодаль стояли три коробки с
тортами…
На деревянном стуле сидел Игорь Серафимович.
На правом его колене довольно улыбалась Муля, на левом щурилась от наслаждения
Ада. Морды мопсих, впрочем, их жирные грудки тоже, были перемазаны белым. Внизу
с остервенением что-то жевали Рамик и Рейчел. Клаус, Семирамида и Пингва, урча
так, что казалось, на террасе заведен мотоцикл, быстро-быстро глотали какие-то
розовые куски. При ближайшем рассмотрении это оказалась свежая семга.
– Лампа! – Заорал Кирюшка,
размахивая куском хлеба, на котором высился пятисантиметровый слой икры. –
Гляди, чего дядя Игорь привез! Мы уже объелись, сил нет!
– Да, – подтвердила Лиза, –
прямо тошнит.
– А мне хорошо, – пискнул Костя.
Муля гавкнула. Игорь Серафимович моментально
схватил пирожное и сунул в ее выжидательно раскрытую пасть. Я поняла, что
мопсихи перемазаны кремом, и обозлилась до крайности:
– Собакам нельзя столько сладкого.
– Прости, не знал.
– Зачем приехал? Сколько с меня еще за
фару осталось? Давай счет из автосервиса и уматывай!
Лиза, Кирюшка и Костя замерли с набитыми
ртами.
– А вы, – продолжала я
злиться, – быстро съешьте по таблетке фестала и исчезните, обжоры!
– Мы не… – запищал Кирюшка.
Но Лиза дернула его за руку. Дети встали и
выскочили во двор.
– Дядя Игорь, можно я в «мерсе»
посижу? – донесся снаружи голос Кирюшки.
– Конечно, – ответил мужик и
повернулся ко мне: – Такая маленькая, а такая революционная. Ну чего
хорохоришься? Фруктов твоим детям привез, а тебе детективов, там в гостиной
лежат.
Я распахнула дверь в комнату и увидела, что
весь диван завален томами, причем не дешевыми, карманными изданиями, а дорогими
книгами в твердых, глянцевых переплетах. Похоже, Игорь Серафимович купил целый
магазин, сгреб с прилавков все не глядя.
– Ну и зачем это?
Мужик рассмеялся:
– Триста рублей-то вчера у тебя пропали,
нехорошо вышло! А про мать мою ты точно угадала. Подъезды она мыла и в
поликлинике убиралась в стоматологической. Отца у меня не было, как и у твоих
детей. Вот мать и кувыркалась. Жаль, до моего богатства не дожила.
– Меня очень тронул твой рассказ о
несчастном, голодном детстве, – огрызнулась я, – только, прости, я
занята очень, а подарки мне не нужны. Зарабатываю я нормально, нам хватает,
дача есть!
– С дыркой в потолке, – хихикнул
гость.
– Ну и что? Кирюшка вчера с чердака упал!
– Дети у тебя смешные, морды
протокольные, хитрющие, мальчишка вообще класс! Девица его все к порядку
призывает. А другой, Костя, ну от него скончаться можно!
– Дядя Игорь, можно мы «мерс» помоем,
запылился, – донеслось со двора.
– Мойте, – благосклонно разрешил
хозяин.
Дети влетели на террасу.
– Лампа, – завопил Кирюшка, –
сейчас возьмем «Ферри» и новые губки, идет? Те, что для нас купили…
– Зачем?
– Чтобы красоту не поцарапать, –
выдохнул Костя.
Ребята засновали туда-сюда.
– Дай ключ от гаража, – велела
Лиза, – там стоит полироль.
– Старательные, – хмыкнул Игорь
Серафимович, – ты бы злобиться перестала и кофейку налила.
Я машинально включила чайник.
– И собачки классные, – как ни в чем
не бывало улыбался гость, – вот эта, жирненькая, блеск.
Он почесал Мулю за ухом. Мопсиха засопела и
неожиданно начала икать.
– Мульяна, – резко сказала я, –
немедленно иди на пол.
– Ну что ты всех воспитываешь, –
хмыкнул Игорь Серафимович, – давай спокойно кофейку попьем, поболтаем.
Не успел он замолчать, как Муля, особенно
громко икнув, выплюнула на шикарные брюки гостя полупереваренный эклер.
– Это что? – уставился на
неаппетитную кучку Игорь Серафимович.
– То, что и должно произойти с собачкой,
которую обкормили сладким, – припечатала я.
Ну, сейчас он наконец-то обозлится и уйдет. Но
гость поступил неожиданно.
– Ах ты, маленькая пройда, –
засмеялся он, счищая салфеткой руины пирожного, – значит, теперь твой
бездонный желудок пуст, и ты можешь начинать ужинать снова!
Я невольно засмеялась, а не такой уж он и
противный!
Светлые брюки Игоря Серафимовича выглядели
отвратительно. Жирный крем размазался по колену, а другую брючину изгваздала в
шоколаде Ада.
– Слышь, Ева, – сказал Игорь
Серафимович.
