Нора и Ребекка удивились. Они знали, что у
Славина горит любовный костер с наглой Аней, а Вячеслав Сергеевич, несмотря на
репутацию Казановы, был человеком порядочным. Своей избраннице он не изменял до
тех пор, пока любил ее. А найдя другую женщину, тут же рвал отношения с
предшественницей. Вернее, переводил их в другое русло, из страстного любовника
превращался в хорошего друга или, если хотите, заботливого отца. Крутить романы
одновременно с двумя он не любил.
– Понимаешь, мышка, – объяснял отец
Ребекке, – я стараюсь никогда не врать, так легче жить.
Незнакомая девочка просто пробормотала:
– Добрый вечер.
– Знакомьтесь, – радостно объявил
Вячеслав Сергеевич, – моя будущая дочь Тоня.
– Твоя дочь! – воскликнула
Нора. – Откуда? От кого?
Бывший муж расхохотался:
– Ну она пока не дочь, но, думаю, мы
скоро это уладим!
– Да объясни же, наконец, в чем
дело? – потребовала Нора.
Славин отмахнулся, и все сели пить чай.
Девочка слегка осмелела, и женщины узнали, что ей не четырнадцать, как кажется,
а семнадцать лет и ее прислала в Москву поступать в академию ее бабушка, Анна
Ивановна Коломийцева, директор школы, где в свое время учился Вячеслав
Сергеевич.
– Откуда же твоя бабушка узнала про то,
что Вячеслав Сергеевич руководит вузом? – немедленно спросила Нора.
– А бабуля передачу видела по телику –
«Герой дня» с его участием, – бесхитростно объяснила незваная
гостья, – она мне письмо дала и сказала: «Езжай, внученька, используй
шанс».
Нора гневно фыркнула.
После ужина она зазвала Вячеслава в кабинет и
поинтересовалась:
– Что это ты насчет дочери говорил? Никто
не понял.
Славин усмехнулся:
– Да все просто. Хочу ребенка в Москве
пристроить, пока первое время она у нас поживет, потом куплю ей квартиру.
Только она без столичной прописки, иногородняя. У нас так профессор Завадский
сделал, удочерил племянницу из Ростова, чтобы ту прописали. И вообще, ей по
жизни будет легче идти ребенком Славина.
– Ты с ума сошел, – взвизгнула
Нора, – квартира, дочка, не жирно ли будет?!
– Где же ей жить потом? – удивился
Славин. – Молодая, замуж захочет.
– Пока пусть живет в общежитии, –
отрезала Нора.
– Знаешь, дорогая, – спокойно
ответил Вячеслав Сергеевич, – я, как тебе известно, выучился на медные
копейки и понимаю, как тяжело ребенку в чужом городе.
– Другие живут, и эта сможет! А уж об
удочерении и речи быть не может, у тебя родных детей пятеро, – возмутилась
Нора.
– Дорогая, – рассмеялся
академик, – извини, конечно, что напоминаю, но мы с тобой давным-давно в
разводе, и я волен делать все, что мне заблагорассудится. Если тебе не
нравится, никого силой не удерживаю, можешь уезжать. Тоня останется тут.
Нора в гневе вылетела в коридор. Но Славина
было не так легко заткнуть, он открыл дверь и крикнул:
– Дорогая, подожди секунду!
– Что еще? – обозлилась бывшая
супруга.
– Просто хочу объяснить свою
позицию, – спокойно продолжил Вячеслав Сергеевич, – бабушка Тони,
Анна Ивановна, сделала для меня очень много. Жили Коломийцевы небогато, но,
когда я остался сиротой, тетя Аня целых полгода кормила, поила и одевала меня,
теперь мне следует платить по долгам.
– Можешь дать ей сколько угодно
денег, – не успокаивалась Нора, – но удочерять ее в высшей степени
глупо и безответственно!
– Спасибо, что разрешила мне
распоряжаться моими средствами, – начал закипать Славин, – но почему
тебя так завела эта ситуация?
И тут Нора в пылу спора сделала то, о чем
потом горько пожалела, внезапно выпалив правду:
– Да потому, олух царя небесного, что
после твоей кончины эта приблудная девка будет иметь равные права с Николя,
Андре, Сержем, Ребеккой и Тамариной Светланой. Бог знает, что выйдет. Мы-то ее
не знаем! Вдруг она решит дом делить!
Вячеслав Сергеевич расхохотался:
– Ну, дорогая, я знал, что ты
рациональный человек! Уже и наследство распланировала. Кому дом, кому деньги,
кому академию…
Внезапно он посерьезнел, схватил бывшую жену
за плечи, тряхнул и довольно сердито произнес:
– Имей в виду, хозяин тут я. Захочу и
всех наследства лишу, а Тонечке отпишу и дом, и счет в банке, и машину, и
академию. Поняла, дорогая? Лучше тебе меня не дразнить. Никакого дома
преткновения не будет, все произойдет, как я захочу!
Нора струхнула, зная вспыльчивый характер
Славина. Еще и впрямь оставит детей ни с чем. Пришлось ей улыбаться Тоне и радостно
чирикать при встрече с ней.
Глава 17
Вячеслав Сергеевич остыл и об удочерении
больше не заговаривал. Потом в доме начались таинственные пропажи. Сначала
исчез кошелек Николая, затем из ящика буфета, куда Вячеслав Сергеевич клал
деньги на хозяйство, пропала довольно крупная сумма. В воровстве заподозрили
домработницу и уволили плачущую женщину. Но серия краж не прекратилась.
Неизвестный вор переключился на вещи. Невесть как пропали дорогая серебряная
тарелка с сахарницей, видеокамера Андрея…
29 сентября Нора в слезах вбежала в кабинет
Славина и показала ему пустую бархатную коробочку. Академик побагровел.
Дорогущее антикварное кольцо из платины с крупными бриллиантами, которое он в
свое время преподнес Норе в день рождения, испарилось без следа.
Вне себя от гнева, Славин, несмотря на
истерические рыдания Норы, вызвал милицию и попросил сотрудников как следует
обыскать особняк.
Поиски длились недолго. В комнате Тони, под
матрацем, завернутая в тряпочку, нашлась пропажа.
Когда Тоня вернулась с занятий, Славин мрачно
произнес:
– Зайди в кабинет.
Примерно через десять минут раздались рыдания,
девушка выскочила в коридор с криком:
– Это неправда, я ничего никогда не
брала!
В тот день в доме были только Нора и Ребекка.
Бекки предпочла не высовываться из комнаты, впрочем, ее мать тоже решила
затаиться. Но у профессионального лектора Славина был громовой голос и очень
четкая дикция, поэтому женщины услышали абсолютно все.
– Почему ты не пришла ко мне и просто не
попросила денег? – гремел Славин. – Зачем надо было красть? Какая
мерзость! И давно ты таким образом пополняешь свой бюджет?
